Аналитико-катартическая терапия эмоциональных нарушений - стр. 23

. Представители ревизованного и реформированного психоанализа, так же как и теоретики объектных отношений, пытались за внешним многообразием причинных факторов психических расстройств найти «единый стержень», который они односторонне переоценивали и генерализовывали. Этот универсальный фактор они называли по-разному: «эдипов комплекс» З. Фрейда, «комплекс неполноценности» А. Адлера, «базальная тревога» К. Хорни (к этому перечню мы могли бы добавить и «задержанный симбиотический комплекс» Г. Амона) и т. п. Этот комплекс, будучи врожденным или детерминированным социо-культурными факторами, фатально противостоит социуму как силе, враждебной человеку и его потребностям. В противоположность этим обезличивающим представлениям, В. Н. Мясищев рассматривает невроз как конфликтогенное расстройство, возникающее в результате нарушения особо значимых отношений личности. Невротик не в состоянии рационально решить возникший конфликт в силу особенностей своей личности, формирование и развитие которой происходило в условиях дисгармоничных, искаженных социальных отношений, прежде всего в первичной группе. Эти отношения и конфликты могут иметь самое различное содержание, в том числе и сексуальное. Конфликты описаны В. Н. Мясищевым по структуре (истерический, обсессивно-психастенический, неврастенический), а не по содержанию. Задача патогенетического психотерапевта состоит в том, чтобы эти изначально «бессодержательные» конфликты наполнить в процессе психотерапии конкретным содержанием, почерпнутым из анализа реальных жизненных отношений пациента. Кстати отметим, что в начале своей деятельности З. Фрейд описывал случаи, в основе которых лежали конфликты реального, а не мифологического содержания, случаи, при которых вскрывались истинные, а не вымышленные и навязанные пациентам причины заболевания. По нашему убеждению, многие из описанных в рамках психоаналитических концепций комплексы могут рассматриваться как частные случаи нарушенных отношений.

Вольф Лаутербах писал, что на язык патогенетической психотерапии может быть переведено основное содержание большинства личностно-ориентированных систем западной психотерапии.

С психодинамической точки зрения патогенетическая психотерапия была рассмотрена и оценена Исидором Зиферштейном. И. Зиферштейн с 1959 по 1971 год неоднократно приезжал из Соединенных Штатов в Россию, в Психоневрологический институт им. В. М. Бехтерева и, познакомившись с патогенетической психотерапией, сразу оценил ее как динамическую, или раскрывающую, психотерапию. Он провел несколько месяцев на отделении неврозов, ежедневно наблюдая за психотерапевтическим лечением нескольких пациентов. Его наблюдения вскрыли некоторые специфические характеристики патогенетической психотерапии; результаты были опубликованы в Соединенных Штатах в 1976 году в книге «Психиатрия и психология в СССР». Эти наблюдения представляют для нас особый интерес не только потому, что они отражают взгляд профессионального психоаналитика, исследователя процесса психотерапии, но и потому, что это единственно существующее описание метода патогенетической психотерапии «из первых рук». Итак, обратимся к его наблюдениям и тем выводам, к которым он приходит.

Речь идет о пациентке 34 лет, которая приехала на лечение в Институт им. В. М. Бехтерева из другого города. Наблюдение длилось на протяжении всего периода ее госпитализации в течение 2,5 мес. Проведено 38 терапевтических сессий. Основные жалобы: приступы слабости, головокружения, «дурноты», ощущения «ватных ног», которые начались три года назад и в результате которых развился страх выходить из дома одной. Терапевтом была пожилая сотрудница отделения с многолетним стажем психотерапевтической работы. Шестая сессия оказалась решающей. В ходе сессии наблюдателю стало очевидно, что терапевт тщательно продумала стратегию анализа и постоянно двигалась в нужном направлении. Задача терапевта осложнялась чрезмерной разговорчивостью и обстоятельностью пациентки, что служило сильным средством сопротивления пациентки целям психотерапии. По этой причине сессия длилась 1 ч 45 мин. Однако, несмотря на сопротивление, был достигнут значительный терапевтический прогресс и рост осознания пациентки, что явилось поворотным пунктом в ее выздоровлении.