Ана Ананас и её криминальное прошлое - стр. 9

– По крайней мере, ему уже удалось уберечь тебя от болячки.

С утра папа подобрал ещё и забытый кем-то пивной бокал и машинально допил содержимое. Я уже чувствовала, что привычка подбирать всё на улице приведёт его к появлению болячки на губе, а та будет мешать играть на губной гармошке. Но сегодня с нами и вправду был Иисус. Болячки не появилось. Под попами был прекрасный чемодан, найденный на помойке. Вот только крыши над головой по-прежнему, не было.

Тогда мы отправились навестить те чемоданы, что так и стояли в одиночестве у «Хард-рок кафе». Хозяин «Хард-рок кафе» прямодушно сказал, что раз уж они и так здесь стоят, то и нам место хватит. Так мы стали жить в «Хард-рок кафе». На ночь стелили скатерть вместо белья, а с утра заваривали пиво как кофе. Редкие посетители взяли за правило кидать нам бумажные десятки. Но папа всё равно думал о своём.

– Дело в шляпе, – всё твердил он.

Но где такая шляпа была – непонятно. В конце недели папа отдал все десятки хозяину. В десятках у нас нужды пока не было. А вот в крыше над головой была.

В понедельник пришла пора возвращаться в школу.

Директор школы уже беспокоился, боялся, что службы опеки надавят на него, и он окажется дерьмом в их глазах. Собственно говоря, проблемы в том, где жить, директор не видел. Ведь до того, как стать директором, он и сам жил на улице тридцать лет. Точнее, в машине. Теперь он начал папу туда идти жить подбивать.

– Жить в машине, это тоже своего рода школа, – приговаривал директор, – такая школа, что не приведи Господи.

Он любил размышлять вслух:

– Всё же вам надо найти жильё для девочки. Иначе службы надзора сломают мне дверь. И перегрузят школьный почтовый ящик. Понимаете?

Папа не понимал. В конце концов, он даже рассердился слегка. Разумеется, на себя. На меня-то он сроду никогда не сердился. А на директора школы и сердиться было не за что.

– То есть, если мы найдём жилье, – переспросил папа, – школьный почтовый ящик не перегрузят?

– Как повезёт, – вздохнул директор. – Очень сложно найти сейчас жильё на Репербане. Очень сложно…

Но нам повезло и на этот раз. Это всё потому, что мы с папой были на пару везучие.

Начнём с того, что на Репербане, действительно, редко сдаются квартиры внаём. К тем, кто ищет жильё, относятся как к нарушителям спокойствия. Обзаведясь жильём, мы с папой будем точно так же считать, но пока мы торчали на улице. Мыкались тудасюда, не зная, что делать.

Ситуация была на редкость дурная. Папа уже без пяти минут как работал в шикарном «Хард-рок кафе», а я, тоже почти без пяти минут, числилась ученицей самой настоящей гамбургской ганцтагшуле. Но жителями Репербана нас пока никто не считал. А нам очень хотелось стать именно жителями. Пусть территория вокруг школы была заставлена палатками и вагончиками на колёсах, а директорская жилая машина сияла в самом центре путеводной звездой, нам требовалось жильё настоящее, чтобы похвастаться им перед органами опеки. Вообще, эти органы придумали мудрый закон. Иначе все дети начинали бы жизнь с того, что на первый же свой день рождения просили вагончик, палатку и спальный мешок впридачу.

Так вот, теперь каждый день папа сидел в интернет-кафе и расплачивался коричневыми монетками, которые дал ему на счастье директор школы. Поиски квартиры в Интернете к успеху не приводили. Хозяин кафе, уставший от бесконечной коричневой мелочи, посоветовал почаще обращать внимание на объявления в супермаркетах. Но там не сдавали квартиры. Гораздо чаще продавали ненужные вещи. Ненужными оказывались либо лыжи, либо катер либо старинный мопед. А на другой день снова – либо мопед, либо катер, либо старинные лыжи.