Амур. Лицом к лицу. Братья навек - стр. 10

– Да-а, остаётся надеяться, что жив, а там, глядишь, и найдётся. Может, с отцом встренется. – Иван вздохнул и опустил голову.

– Чё закручинился? – толкнул его в бок отец. – Жалеешь, что дядьке Ивану помог? Долг свой нарушил? Я тебе так, сынок, скажу. За прошлые грехи Ивана пущай Бог судит, а нонче он никого не убил, хоть и мог. И сдать его под расстрел – несправедливо, не заслуживает он такого конца.

– Знаю, батя, знаю и ни о чём не жалею.

Сяосуну снился страшный сон. Шла жестокая ночная битва между двумя чудовищами, похожими на огромного тигра и ловкого зубастого летающего дракона. В ход шли зубы и когти, в стороны разлетались вперемешку с кровью клочья шерсти и куски чешуи, драка сопровождалась то ужасающим рыком тигра, то не менее жутким рёвом дракона. А вокруг стояли звери – медведи, волки, лисы, рыси, шакалы, гиены и прочие хищные твари; они ожидали, кто победит, чтобы наброситься на побеждённого. Не было только львов, и Сяосун откуда-то знал, что эти благородные существа не желали ни участвовать в драке, ни ждать её исхода.

Сяосун ощущал, что он сам каким-то образом принимает участие в этом яростном поединке, потому что ловил на себе взгляды то жёлтых глаз тигра, то красных – дракона, и в каждом взгляде было требование вмешаться. В какой-то момент дракон, вырвавшись из лап тигра, извернулся, взмыл вверх и, набирая скорость, ринулся по кругу, видимо, выбирая позицию для очередного нападения, и Сяосун оказался на его вираже. Оглушительный рёв и зубастая пасть налетели на него, пронзили насквозь и умчались в темноту.

Сяосун проснулся в одно мгновение, весь мокрый от пота. Несколько минут вглядывался в сумеречное пространство купе и прислушивался, главным образом к себе. Он лежал на вагонной полке, под полом на стыках рельсов постукивали колёса. Спокойно: он в поезде «Москва-Владивосток», в купе вагона прямого сообщения «Москва-Пекин», причин для страха нет, просто был кошмарный сон… и тут вновь, теперь уже наяву, в приоткрытую створку окна ворвался тот же нарастающий рёв. К нему прибавился свисток, вместе они пролетели мимо, оставив после себя громкий перестук колёс, похожий на клацанье зубов.

Сяосун облегчённо выдохнул: да это встречный поезд! Надо же, во что он превратился во сне – в битву! И что это – просто кошмар или зашифрованное отражение действительности? Если шифровка, то какое отношение она имеет к нему, Сяосуну? В том, что всё в мире взаимосвязано, Сяосун не сомневался: не напрасно же он читал древнюю книгу «Лунь Юй». Придя в Объединённое главное политуправление, то есть ОГПУ, он два года наблюдал, как после смерти Ленина дерутся между собой за власть русские коммунисты, с усмешкой отмечал, что русских-то как раз между ними маловато, две главные фигуры – грузин Сталин и еврей Троцкий. Долго выбирал, за кем пойти, кто может стать более нужным для Китая, а именно, для объединительной войны. Нравился Троцкий – способностью зарядить энергией и спаять из рыхлой массы одиночек монолит, брать на себя личную ответственность за важные решения, бескомпромиссной решимостью идти до конца – качества, без которых было бы невозможно быстро создать боеспособную армию. Он и создал её, Красную армию, которая всего за два года разгромила всех врагов Советской власти и «сшила» под единым руководством партии гигантскую «лоскутную» страну. Сделала это именно армия! В общем, у Троцкого есть чему поучиться. Китай тоже «лоскутной», но есть ли в Китае человек, обладающий его талантами? У коммунистов пока что точно нет. А у Гоминьдана? После смерти Сунь Ятсена – кстати, как-то быстро они ушли друг за другом: в двадцать четвертом – Ленин, в двадцать пятом – Сунь! – в его партии тоже начались схватки. Нет, чтобы с помощью русских советников, русского оружия общими усилиями разгромить бэйянцев и других милитаристов, создать единую народную республику, а потом уже делить власть – самозваные вожди начали рушить союз с коммунистами, которого с большим трудом добился Сунь, и грызться между собой. Да, на этой почве начал выделяться Чан Кайши, тот самый Цзян Чжунчжен, делегацию которого в 1923 году Сяосун сопровождал в Москву, однако до Троцкого ему, пожалуй, не дотянуть. Хотя… кто знает!