Амнистия - стр. 46
Локтев стукнул в дверь кулаком. Звук от удара получился странный, похожий на раскат далекого грома. Через несколько секунд в замке повернули ключ, петли скрипнули, дверь открылась наружу. С другой стороны порога стоял высокий полный мужчина лет пятидесяти в мятой клетчатой безрукавке навыпуск.
– А вы Локтев?
Мужчина и посмотрел на посетителя пустыми глазами, лишенными человеческого любопытства.
– Он самый, – кивнул Локтев.
– А я Журавлев. Приятно познакомиться.
Мужчина прищурился, протянул для пожатия большую ладонь, мягкую и теплую, как свежеиспеченный батон. Закончив на этом короткую церемонию знакомства, Журавлев пригладил засаленные седые волосы, зевнул во весь рот и, пропустив гостя в комнату, показал пальцем на стул.
Затем хозяин кабинета два раза повернул ключ в замке и, чтобы убедиться, что дверь действительно заперта, с силой подергал за почерневшую от старости деревянную ручку. Локтев вдохнул сырого, пропахшего дешевым табаком воздуха, опустился на стул с мягким сиденьем и спинкой, осмотрелся по сторонам.
На минуту показалось, что он попал не по адресу, очутился совсем не там, куда шел. Ничего себе, детективное агентство, ничего себе «Северная звезда». Берлога одичавшего холостяка, а не агентство.
Зарешеченное слепое окошечко где-то под потолком почти не пропускало дневного света. Из обстановки старый продавленный диван, в изголовье подушка и кое-как сложенный комплект несвежего постельного белья.
У другой стены два письменных стола, один из которых завален желтыми от старости бумагами, на другом столе компьютер, телефонный аппарат и радиоприемник с выдвинутой антенной. В углу комнаты необъятных размеров сейф, рукомойник и электроплитка на тумбочке. Посередине всего этого великолепия, точно под свисающей с потолка лампочкой, ещё один конторский стол, заставленный пепельницами, полными окурков, немытыми чашками, двумя коробками из-под ботинок.
Журавлев обогнул стол, уронил свое габаритное тело в жалобно заскрипевшее кресло на колесиках. Нацепив на нос очки, он стал бесцеремонно разглядывать посетителя, будто перед ним сидел не живой человек, а бездушная восковая кукла. Неприятная личность этот Журавлев, – решил Локтев. Седые патлы давно не знали ножниц парикмахера, газа пустые, сонные, как у дохлой рыбы.
Такое впечатление, что частный детектив только десять минут назад, воспряв от сна, поднялся со своего продавленного дивана, на котором, не снимая одежды, сладко проспал ночь и добрую половину утра.
Локтев, почувствовав неловкость момента, кашлянул в кулак.
– Простите, что так на вас смотрю, – наконец разжал губы Журавлев. – Просто впервые в жизни довелось увидеть живого драматурга.
– А мертвых драматургов вам доводится видеть часто?
– И мертвых не видел, – не улыбнувшись, Журавлев покачал непричесанной головой. – Но это впереди.
– Не сразу вас нашел, – сказал Локтев только для того, чтобы что-то сказать. – Вывески, то есть, таблички нет.
– Мне не нужны таблички. Кто надо дорогу сюда найдет. А это сырой погреб я арендую только потому, что плата чисто символическая.
– Вы один тут, – подыскивая нужное слово, Локтев снова кашлянул в кулак, – один вы тут трудитесь?
– Один, – кивнул Журавлев. – Есть ещё молодой парень, помощник Саша Вилкин. Набирается опыта под моим чутким руководством. Раньше нас, детективов, было четверо. Но я не могу положить людям хорошие оклады. Мои коллеги нашли сытую кормушку. Я на них не в обиде.