Американская история - стр. 35

– Вы ведь знаете, о чем я говорю? – спросил Клермонт.

– Конечно. Что вас интересует?

Клермонт пустился в пространную историю о том, как он заключил контракт с независимой продюсерской компанией, работая поставщиком документальных фильмов о текущих событиях для Би-би-си, но что его контракт подходил к концу. Ожидалось некое щедрое вознаграждение, и он планировал вложить большую часть денег в свое дело и уже создал небольшую кинокомпанию. Ряд других разработчиков программ выразили желание присоединиться к нему, и он знал людей, которые готовы были вложиться в его проект. Все складывалось удачно, но пока что в его штат входили только он сам и Жаклин.

Он вручил мне свою визитку. Брайан Джулиан Клермонт, директор компаниии «Теорем Фильм Инишиативс» со служебным адресом в Лондоне, WC2. Телефон, факс, электронная почта, веб-сайт, социальные сети.

– Как во все это вписывается Татаров? – поинтересовался я.

– Что вам известно об 11 сентября?

– Наверное, больше, чем мне хотелось бы. Но наверное, так думают многие люди. – Меня начал беспокоить вопрос, к чему он клонит. – А в чем дело?

– Татаров был к этому причастен. Неким образом – я так и не узнал, как именно и в какой степени. Но он наотрез отказался это обсуждать, отчего я подумал, что это повлияло на него больше, чем он готов признать. Место его работы недалеко от Граунд-Зиро[1].

Может, все дело в этом. В любом случае в прошлом месяце я поехал в Нью-Йорк и встретился с ним. Он уже довольно стар, но его разум все еще остер, как лезвие бритвы. Если честно, он напугал меня. Он весьма впечатляет, но за ходом его мыслей сложно уследить. С вами тоже было так?

– Я журналист, пишущий на научные темы. Я справился.

– Он не стал рассказывать о том времени, когда исчез, не делился тем, что знает об 11 сентября. Он сказал, что в тот день был в Нью-Йорке, слышал, как пролетел первый самолет – за секунды до того, как тот врезался в Северную башню, но большую часть этого времени смотрел телевизор, как и все остальные. Честно говоря, поездка к нему оказалась пустой тратой времени. Но он вручил мне несколько журнальных вырезок, и в одной из них я увидел интервью, которое он дал вам.

– Это очень старое интервью, – сказал я. – Кажется, десятилетней давности?

– Что-то вроде того. А вы? У вас есть соображения насчет того, что он делал, когда исчез?

– Нет, – солгал я.

– Вы не знаете, где он был, с кем он был и чем занимался?

– Нет, – повторил я.

– У меня такое чувство, что вы что-то от меня утаиваете.

Вспомнив, что Клермонт предупреждал меня о том, что у нас будет конфиденциальная встреча, я подумал: в эту игру могут играть двое.

– Зависит от того, что вам нужно, – сказал я.

– Значит, вам известно больше, чем вы готовы признать.

Поняв, что мы сошлись в спарринге, я позволил ему немного поупражняться в нем. Первая бутылка вина быстро опустела, и Клермонт заказал другую. Жаклин попросила вторую бутылку минеральной воды. Мы с Клермонтом продолжали прощупывать друг друга на предмет того, что, собственно, известно собеседнику, не выдавая слишком много своей осведомленности.

Я провел с Татаровым несколько часов того времени, когда он исчез. Но он предупредил меня, что это дело секретное, что за ним зорко следят ЦРУ и ФБР, а также, вероятно, Агентство национальной безопасности и, возможно, Министерство иностранных дел Великобритании. Среди прочего предметом их обеспокоенности было его русское происхождение, и они опасались, что российские спецслужбы могут попытаться вернуть его в Россию. Сам Татаров явно считал это чем-то вроде шутки, но я тем не менее вынужден был подписать соглашение о конфиденциальности, чтобы удовлетворить требование правительства США.