Американская империя. С 1492 года до наших дней - стр. 63
Несмотря на это, власти Мэриленда сохраняли контроль над ситуацией. Они шли на уступки, облагая владение землей и рабами большими налогами, разрешая должникам расплачиваться бумажными деньгами. Это была жертва, принесенная правящими классами ради сохранения власти, и она была принята.
Однако, по словам Р. Хоффмана, на Юге страны, в Северной и Южной Каролине и в Джорджии, «огромные районы не подчинялись никаким властям». Общий настрой заключался в том, чтобы не принимать никакого участия в войне, которая ничего не принесет самим людям. «Влиятельные персоны с обеих сторон требовали, чтобы простые граждане поставляли провизию, сокращали потребление, оставили свои семьи и даже рисковали своей жизнью. Поскольку людей насильно заставляли принимать сложные решения, многие из них были в растерзанных чувствах или бежали и отказывались повиноваться вначале одной стороне, а затем другой».
Один из командиров, воевавших на крайнем Юге под началом Дж. Вашингтона, Натаниэл Грин справлялся с проявлениями нелояльности посредством политики уступок одним и жестокости по отношению к другим. В письме Томасу Джефферсону он описывает рейд своих войск против лоялистов: «Они устроили жуткую резню, около 100 человек были убиты, а большинство остальных изрублены на куски. Это оказало очень положительное воздействие на тех враждебно настроенных людей, коих слишком много в этой стране». Грин призывал одного из своих генералов «сеять ужас среди врагов и воодушевлять наших друзей». С другой стороны, он советовал губернатору Джорджии «открыть дверь для недовольных людей в вашем штате, чтобы они смогли войти».
В целом по стране уступки были сведены к минимуму. Новые конституции, принятые во всех штатах в период с 1776 по 1780 г., мало чем отличались от старых. Хотя имущественный ценз для участия в выборах и получения государственных постов был в некоторых случаях уменьшен, в Массачусетсе его, наоборот, повысили. Только Пенсильвания полностью отказалась от этого ценза. Новые билли о правах содержали видоизмененные положения. Так, Северная Каролина, даруя свободу вероисповедания, добавляла: «Ничто из содержащегося в сем [билле] не должно толковаться как освобождение проповедников, произносящих изменнические речи или занимающихся подстрекательством, от судебного разбирательства и наказания». Мэриленд, Нью-Йорк, Джорджия и Массачусетс приняли аналогичные предостережения.
Иногда говорят, что Американская революция отделила церковь от государства. Северные штаты приняли подобные декларации, однако после 1776 г. утвердили такие налоги, которые заставляли каждого встать на сторону христианских вероучений. У.Дж. Маклофлин цитирует члена Верховного суда США Дэвида Дж. Брюэра, сказавшего в 1892 г., что «мы – христианская нация», и заявляет об отделении церкви от государства во время революции, что «это не только не замышлялось, но и не претворялось в жизнь… Напротив, вместо того чтобы оставаться в стороне, религия стала неотъемлемой частью всех аспектов и институтов американского образа жизни».
Тому, кто изучает влияние революции на классовые отношения, интересно будет узнать о том, что случилось с землей, которую конфисковали у бежавших лоялистов. Она распределялась таким образом, чтобы удвоить возможности лидеров революции – обогатиться самим и помочь сделать это своим друзьям, а также выделить немного земли мелким фермерам, с тем чтобы создать широкую базу поддержки нового правительства. На самом деле это стало отличительной чертой новой нации: американцы обнаружили, что обладают несметными богатствами, и смогли создать класс самых богатых людей в истории, однако в то же время им хватило средств на то, чтобы представители среднего класса служили буфером между богачами и нищими.