Амарант - стр. 3
И ночь за ночью видел трупы родителей.
Данте вернулся из школы поздно – сегодня были занятия по уголовному праву, которые он просто обожал. Кто знает, зачем в седьмом классе ввели такой странный дополнительный предмет, но из списка Данте выбрал именно его. С детства он зачитывался детективными историями и мечтал стать сыщиком, когда вырастет.
На лужайке перед домом хаотично расположились несколько полицейских машин. У почтового ящика стояла «скорая помощь», заехав одним колесом на тротуар. Мигалки были выключены, сирена молчала, суеты не наблюдалось. Данте почувствовал – случилось что-то страшное. Он вошел в дом, и никто его не остановил.
Внутри было полно полицейских. Одни что-то записывали, другие осматривали дом, третьи негромко переговаривались. Желтая лента с черной надписью резко выделялась на фоне голубых тонов прихожей. Она крест-накрест перегораживала вход в гостиную.
Дородный мужчина с шикарными усами заметил Данте и направился к нему. Полицейский мундир едва сходился на объемистом животе, казалось, чуть более глубокий вдох, и пуговицы посыплются на пол.
– Что тут случилось? – не дожидаясь приветствия, спросил Данте.
– Меня зовут Карлос Гонсалес. А ты – Данте. Ты ведь их сын, верно?
Данте кивнул.
– Тебе не стоит быть здесь. Есть какие-то родственники, к которым можешь поехать?
Данте отрицательно помотал головой. Позже он вспомнил о дяде, но тогда все мысли куда-то улетучились. Он не смог бы сложить два и два, настолько страшно ему стало. Живот сводило мучительными спазмами, в желудке вертелась глыба льда. Он согнулся бы от боли, но тело перестало слушаться.
– Ни теть, ни дядь, ни двоюродных сестер, ни бабушек с дедушками? – продолжал спрашивать полицейский.
Почему он интересуется родственниками? Что произошло? Куда подевались родители?
– Что тут случилось? – Данте сорвался на крик. – Где мама и папа?
Он решительно двинулся к желтому заграждению, но Карлос положил руку ему на плечо.
– Сынок, думаю, тебе не стоит туда заходить.
Данте вырвался и нырнул под ленту.
Минуту спустя он выскочил оттуда и, тяжело дыша, прислонился лбом к зеркалу в прихожей. Они были мертвы. Хватило одного взгляда, чтобы это понять. Кто-то проник в дом и убил их. Они мертвы. Мер…
– Нет! – заорал Данте, ударив кулаком по зеркалу. Вверх зазмеилась трещина. По костяшкам потекла кровь – он здорово рассадил руку. Но тогда это не имело значения. Его мир рухнул в одно страшное мгновение, и хуже всего было то, что Данте не знал, что же теперь делать.
И тут Данте увидел его.
Рядом с зеркалом, на одноногом столике, стояла старинная ваза из тонкого фарфора. Мать хранила ее как память о бабушке, но никогда не наливала туда воду – реликвия была слишком хрупкой, чтобы выдержать ее вес. И тем более Кармен никогда не ставила туда цветы.
Но в тот день там стоял цветок.
Ярко-розовые мелкие соцветия были собраны во множество пушистых колосков, которые тянулись к потолку, как пальцы поднятой вверх руки. Ромбовидные зеленые листья выбивались из горлышка и стрелами торчали в разные стороны.
– Откуда ты здесь? – прошептал Данте, протягивая руку.
Заметив в зеркале движение, он обернулся. Взгляд уперся в окно. Занавески были раздвинуты, и хотя было темно, Данте мог поклясться, что видит человека в черном костюме. Он просто стоял и смотрел в окно гостиной. Смотрел на то, что происходило внутри.