Амалин век - стр. 50
– Ты сперва в армии отслужи, – ответила она с легкой дипломатией, словно открывая перед ним дальний горизонт, – а там видно будет.
Ее слова прозвучали как мягкий отказ, но в них была искра надежды. Для Давида это было все, что нужно. Он понял, что его путь к ее сердцу еще не завершен, но и не закрыт. Теперь он знал: у него есть время доказать, что он достоин ее любви.
Геолого-разведывательные работы на территории совхоза осчастливили женитьбой Марию и Эмилию Лейс, но принесли с собой беду. Первые же бурения показали, что в степи неглубоко находятся большие запасы грунтовых вод. Поволжье считалось второй после Украины хлебной житницей СССР. Руководство немецкой республики поставило перед собой очень высокую цель – достичь или даже обогнать по уровню хлебозаготовок Украину. Решение этой задачи виделось в расширении и освоении новых пахотных земель благодаря орошению. Руководство совхоза «Кузнец социализма» тоже получило сверху указание: в кратчайший срок освоить все незадействованные земли.
– Они там что, читать не могут? – открыто возмутилась Нина Петровна. – Ведь геологи предупредили, что эти воды соленые и для земледелия не пригодны.
Никто в управлении совхоза ей тогда не возразил…
Ночная тишина в мужском общежитии разорвалась неожиданным и неуместным появлением Амалии. Давид едва успел распознать ее силуэт в тусклом свете керосиновой лампы, когда она, дрожа, бросилась к нему. Тепло ее объятий и влажность слез, впитывающихся в его рубаху, застали его врасплох.
– Нину Петровну арестовали, – повторила она, задыхаясь от слез.
Слова прозвучали как гром среди ясного неба. Давид молча прижал ее крепче, чувствуя, как ее отчаяние передается и ему. В голове смешались вопросы и гнев: за что? почему?
Амалию трясло. Она, казалось, еще не до конца осознала случившееся.
– Кто… кто это сделал? – хрипло спросил Давид, чуть отстраняясь, чтобы увидеть ее лицо.
– Из кантона, – прерывисто выдохнула Амалия. – Говорят, саботаж… Не выполнила приказ по освоению земель.
Давид почувствовал, как внутри него закипает ярость. Саботаж? Нина Петровна? Эта женщина, которая жила работой и ставила совхоз выше всего? Он знал, как она спорила, отстаивала мнение геологов, но ее аргументы упирались в глухую стену приказов сверху.
– Это ошибка, – твердо сказал он, хотя сам понимал, что слова не изменят реальность.
Амалия подняла на него взгляд, полные слез глаза были словно немой мольбой.
– Давид, что теперь будет с нами? С совхозом?
Он не знал ответа. Но, глядя на нее, почувствовал, что должен что-то предпринять.
– Мы не оставим ее одну, – сказал он, его голос стал твердым, как сталь. – Узнаем, где она. Узнаем, что можно сделать.
Слова звучали уверенно, хотя внутри он понимал, что их возможности против системы минимальны. Но взгляд Амалии, ее доверие к нему, словно дали ему силы. В эту ночь Давид почувствовал, что теперь он не просто сосед или друг. Ему предстояло быть для нее опорой, быть тем, на кого она сможет положиться.
За окном начало светать. Новый день над степью принес с собой тишину, но внутри каждого жителя совхоза «Кузнец социализма» зарождалась тревога.
Рано утром Давид, взвинченный ночными размышлениями, поспешил в мастерскую, где обычно можно было найти заведующего МТС, дядю Антона. Он был одним из немногих взрослых, кому Давид доверял. Парень буквально ворвался в помещение, где механики возились с трактором, и, не дожидаясь ответа на свое приветствие, выпалил: