Алый почерк искушения - стр. 26

Меня откровенно выпроваживали, но я и бровью не повела. У принцев были свои секреты, у меня свои. И еще неизвестно, у кого они страшнее.

Я поднялась со своего места, откланялась и направилась к дверям. Едва взялась за ручку, как принц напомнил вслед:

— Не забудьте о нашем уговоре. Все остается в силе. Я буду ждать.

— Я приду, — ответила я, посмотрев на него через плечо, и оставила мужчин решать, как они будут избавляться от своих назойливых невест.

11. Глава 10. Исповедь

Глаза Жозетты искрились, отражая любовь и окрыленность, подаренную одним лишь легким взмахом пера. Она щедро раздаривала свои вещи невестам и даже служанкам.

— Нравится эта шляпка? Бери! — Жозетта насадила широкополый головной убор с огромным цветком на маленькую головку юной камеристки.

Она будто избавлялась от более тяжелого груза, чем тряпки и украшения. Устроила акцию «Бесплатно только сегодня» с размахом. Кому-то достался платок из лучшего шелка, кто-то урвал кружевную сорочку, одна из служанок обзавелась красивыми туфельками, а те, с кем еще недавно Жозетте предстояло сражаться за принцев Скайдора, получили от нее кучу украшений. Досталось кое-что и мне. Фероньерка из красного золота с камнем огненного опала. Максимально романтического дизайна, какой только можно представить.

— Это очень дорогой подарок, — ответила я, трезво смотря на расклад вещей и понимая, что не заслуживаю даже носового платка. Ведь когда родители Жозетты узнают, как их дочь променяла принца на сына менялы, она хотя бы на секунду возненавидит меня. В тот момент, когда отец даст ей затрещину или мать назовет обидным словом.

— Ты указала мне верный путь, на котором я обрету счастье, — улыбнулась она, надевая фероньерку на мой лоб. — Тебе очень идет. При желании можно поменять камень.

— Спасибо. Я буду свято хранить этот подарок и помнить тебя только добрым словом.

Едва вещи Жозетты были собраны, а карета подана, она всех обняла, пожелала нам удачи в сердечных делах и поехала, еще долго махая в окошко на прощание.

— Как ей было не стыдно приезжать сюда? — высокомерно сказала ей вслед Хейди Айбер. — Грешная девица. Помолюсь за нее в ближайшем храме при первой же возможности. Пусть духи Багровой Ночи будут к ней милостивы.

— Это так благородно с твоей стороны, — вздохнула Синтия, всерьез сраженная заявлением Хейди.

— Ой, что ты, лапочка, — улыбнулась та, оголяя все свое лицемерие. Взяла Синтию под руку и пообещала: — Я и за тебя помолюсь. Духи слышат глас чистых прихожан. Жрец-наставник из нашего храма говорит, что я самая верная и любимая дочь духов.

— Хорошо, что между нами, грешницами, и духами Багровой Ночи есть такой праведный посредник, как ты, Хейди, — не смогла я промолчать. — Жозетте, полюбившей простого парня и решившей хранить ему верность, до твоего уровня еще расти и расти. И я надеюсь, она тебя никогда не затмит.

Эта распущенная дура приняла мои слова за чистую монету. Она сама себе придумала, что ей нет равных, сама поверила и была убеждена, что все вокруг ею восхищаются.

— Благодарю за доверие, Тереса. За тебя я тоже помолюсь. Наслышана о твоей непокорности. Я за всех вас помолюсь! — уже громче сказала она, но ее никто не слушал: девушки разбрелись кто куда, кроме Синтии, заглядывающей ей в рот.

Я решила немного отдохнуть и отправилась в комнату, где меня уже ждала Аника. Ей не терпелось узнать, чего от меня хотел принц Айварис, что собой представляет Альдис Селье и главное — откуда принц Вермунд вернулся таким уставшим? Я выкручивалась, как могла.