Алый куб господина Сортеса. Роман в четырёх частях. Книга первая - стр. 7

– Но это ведь не всё, верно? – с уже почти нескрываемым напряжением в голосе, спросил Фреовин.

Ему было абсолютно плевать на очередного подрезанного, каких каждое утро пачками вытаскивали из закоулков, было плевать и на так оплакиваемую псевдо-бродягой старуху, и псевдо-бродяга это прекрасно знал, просто в этот раз, за действительно нужную информацию, он хотел не денег, а чего-то иного.

– Всё верно, есть ещё кое-что, но это будет стоить дороже горстки местных монет.

Фреовин был готов удавить сидящего перед собой, но к счастью, как для ментального, так и для физического здоровья псевдо-бродяги, он, тут же взял себя в руки, лишь глубоко вздохнув, молча кинул на стол запечатанную пачку сигарет. Глаза псевдо-бродяги сразу же загорелись и тот, быстрым движением, смахнул пачку со стола.

– Здешние, ещё не пришли к автоматизации. Таких вещей, здесь уж точно не делают. Боюсь представить, как ты их достал. Ну да, в целом, это неважно для нас обоих, верно? – с довольной улыбкой произнёс псевдо-бродяга, чиркнув пламенем из небольшой квадратной зажигалки.

На её лицевой стороне была изображена взлетающая птица, снизу же, красовалась подпись на явно неместном языке, гласившая:

«Пламя горит лишь во имя свободы».

– Забавно, что она всё ещё у тебя. Хотя, ты никогда не был тем, кто может отсечь воспоминания, – произнёс Фреовин, про себя же, добавив: «Ты, как и я, так же, ничуть не изменился».

Псевдо-бродяга молча затянулся и лишь затем, не в силах спокойно сидеть под напряжённо ожидающим взглядом Фреовина, стал рассказывать:

– Сидел я вчера в «Слепом Глазе». Дело было уже затемно. Думал, наконец, отдохнуть, как обычно, в дальнем углу, но тут гляжу, Ралис за стойкой сидит. Ну, такой, невысокий мужик, волос рыжевато-грязный и лысоват местами. Так вот, сидит он сгорбленный, да в кружке пойла печаль свою топит. Мне сразу странным показалось, что такой тихий конюх, да и далеко не пьянчуга, в таком месте забыл. Подсел я к нему, пару кружек, слово за слово, он мне, как на духу всё и выложил. Говорит, что в семье Со́ртес беда приключилась. Всё поместье на ушах стоит. Говорит, молодой господин, уже как второй день не возвращается. Куда ушёл, никто не знает.

– Семья Сортес, насколько я был наслышан, довольно консервативна в вопросах содержания слуг. Так к чему же этим слугам, так переживать о бедах своих строгих господ? – с некоторым сомнением спросил Фреовин.

– Дело в том, что молодой господин, с недавнего времени, а если точнее, то с прошлых холодов, единственный живой Сортес. Если с ним, что-то случится, то слуги будут ничьи. Думаю их, как и остальное имущество, отдадут в распоряжение короны. Что-то, конечно, осядет в необъятных карманах нашего управителя, но, в наше время, без этого ничего не обходится. В общем, трясутся они, потому как разбросает их по стране, а там уж только Ёрми́н знает, что с ними будет.

– Интересно, – несколько отстраненно произнёс Фреовин.

Теперь, он был доволен потраченным временем. Наконец, за минувшие пять холодов, у него есть зацепка и, его предстоящие поиски, уже сдвинулись с мёртвой точки. Нужно лишь, найти в городе упомянутого конюха и узнать, как выглядит его господин.

Фреовин встал из-за стола и направился к выходу, как вдруг, до его уха донеслась еле слышная, произнесённая почти шепотом фраза псевдо-бродяги: