Альвандер: Кристалл Альвандера. Корабль Альвандера - стр. 99
– И не возвращайся, пока не заработаешь!
Страх и безнадежность. Тоска. И никакого просвета в этой жизни. Мне же приходилось гораздо хуже. Пусть этому мальчику всего лет восемь, но он уже привык к такому. Уже знал, что может ждать его дома. Для меня же все случившееся оказалось совершенно неожиданным. Привык? Это слово вызвало еще больший ужас. Как можно привыкнуть к такому? Почему никто не вмешается? Почему?!
А некому, пришел ответ.
Похоже, в результате этой встряски я настолько слился с эмообразом этого ребенка, что почти превратился в него.
Борьба страхов. Страх наказания. Страх перед отцом победил. Страх? Перед отцом? Только на мгновение я представил, как боюсь возвращаться домой, прижимаясь в лесу за деревом. И остаться нельзя, и идти не хочется. Меня затошнило. Как во сне, я двигался по жизни за этим ребенком. За ребенком, который научился владеть ножом раньше, чем читать и писать. Чья жизнь с раннего детства стала борьбой за существование. Чье детство прошло не в играх, а в драках, где доказывалось право на существование, и призом была жизнь. Уже подросший мальчишка дрался с отцом, защищая от побоев мать и младших братьев и сестер. Старший погиб в уличной драке, еще один попал в тюрьму. Старшая сестра умерла от воспаления легких, потому что не хватало денег на лекарства. Тогда этот уже подросший мальчик совершил свое первое убийство, пырнув ножом богато одетого человека. На добытые таким образом деньги он купил лекарства, но уже поздно…
Будучи почти взрослым, избил отца до полусмерти и ушел из дома, примкнув к одной из уличных банд. В жизнь вышел настоящий хищник, не боящийся ни черта, ни дьявола. Стычки с другими бандами, грабежи, убийства… Казалось бы, от этого зрелища меня должно выворачивать всего. Но я видел его жизнь. И все это время задавал себе один вопрос: живи я жизнью этого ребенка, сумел бы стать лучше? Какое же я тогда имею право осуждать его? Имею ли? Этот вопрос оказался настолько мучителен, что все творимые им мерзости как-то не задевали моего сознания, скользя где-то по краю.
Разгром банды и первый арест. Избиение в участке. За моим… врагом… числилось много грехов, однако судили его за то, в чем он был невиновен. А потом началась война, и уже взрослый парень совершает побег, убив охранников. Примыкает к отряду революционеров, быстро понимает, что на идеях деньги делают только вожди. Сбежав из отряда, становится наемником, воюющим за тех, кто больше платит. Такие отряды процветают на войнах. И многие из наемников делали все, чтобы войны не затухали. В некоторых рейдах участвовал и мой противник.
Развлечение. Для таких людей рейды, и правда, развлечение. Что могут противопоставить им ополченцы, не знающие, с какой стороны за оружие браться? Очередной рейд, и мы стоим напротив друг друга. Я снова в образе старика. Передо мной… кто? Я глядел на этого молодого парня. По лицу катились непрошеные слезы. Я не замечал их. Кто он, стоявший напротив меня? Мы могли бы подружиться, если бы встретились раньше. Мы могли бы стать друзьями, сложись все иначе. Но я вырос в другом месте и в другое время. Окажись я в его деревне, возможно, сумел бы вырвать его из той жестокой среды. Научить добру и справедливости. Да не надо было его учить. Он защищал своих братьев, когда на них нападали. Он по-своему, как умел, пытался помочь умирающей сестре. Только не дано нам встретиться. Все сложилось так и не иначе.