Альтернативная история России. От Михаила Ломоносова до Михаила Задорнова - стр. 17
Контрфактическое моделирование – анализ сценариев, которые не могли осуществиться в принципе. При КМ отсутствуют всякие данные, что кто-либо из современников «развилки» предлагал практическую реализацию варианта событий, отличного от состоявшегося (попытка такой реализации по объективным причинам была невозможной). Пример подобного исследования – «Америка 19 века без железных дорог» по Фогелю. Хотя не было никаких объективных причин, которые помешали бы американцам вместо железных дорог строить пароходы и дилижансы, нет никаких данных, что подобная идея приходила кому-либо в голову.
По материалам Бориса Невского[35]
2-й смысл термина «альтернативная история» можно определить как исторический ревизионизм, в академическом смысле – коренной пересмотр (ревизия) сложившихся в какой-либо области исторических концепций.
Некоторые альтернативные историки занимающиеся пересмотром устоявшихся исторических концепций: Баймухаметов С., Балабуха А., Буровский А.М., Бушков А., Валянский С., Грейгъ О., Давиденко И., Дикий А., Золин П., Лаборатория Альтернативной Истории, Кандыба В., Кваша Г., Кеслер Я., Левашов Н., Логинов Д., Маслов А., Павлов С., Скляров А., Чивилихин В., Шафаревич И., Шильник Л.
Сам по себе ревизионизм не хорош и не плох, он характерен для всех наук. Что же касается исторического ревизионизма, то в идеологическом плане он может иметь различную окраску. В качестве иллюстрации характеризующей ревизионизм деструктивного типа можно привести статью Андрея Морозова «Ревизионизм – комплекс пораженцев, которые во время Холодной войны помогали врагам».
«Полнится Москва слухами. Говорят, на празднике «МК» 26 июня в кого-то за что-то чем-то кидали. Чем, в кого, за что – тут уж всякая свободная пресса вертит так, как хочет. А кидали на самом деле мороженым и помидорами. Помидорами – в главного редактора «МК» Павла Гусева, а мороженым – в журналиста «МК» Александра Минкина. За что? За публикацию 22 июня 2005 года в «МК» статьи «Чья победа?», в которой Минкин открытым текстом, черном по белому пишет: «Может, лучше бы фашистская Германия в 1945-м победила СССР. А еще лучше б – в 1941-м!.. Свобода от сталинизма пришла бы в 1941-м, а от захватчиков – в том же 1945-м, максимум в 1948-м…».
Выкини из статьи, набитой обычной антисталинской трескотней эту строчку – «Лучше бы мы сдались Гитлеру», и не придерешься. Обычная постсоветская демократическая политпроза. Кровавый маньяк терзал страну, голодоморные колхозы, репрессии, тупые генералы… В общем, бить канделябрами как бы не за что. Но песня потому и песня, что слова не выкинешь. Само просится на язык как удачная рифма. Оставь текст без этой жемчужины перестроечной мысли, и читатель замрет в недоумении как персонаж Табакова в известном фильме: «Ты что-то хотел сказать, Билли?» Что-то новое? Из нового для широкой публики осталась только эта фраза, завершающая развитие демократической историко-политической идеологии перестроечных времен, этакое сверкающее навершие пирамиды из антисталинских текстов и текстиков.
Эта замечательная пораженческая максима, выстраданная демократами 80-х и 90-х – знаковая. Она – маркер поколения сталинофобов, выросших в СССР, в котором уже не было ни голода, ни войны. Не было благодаря Сталину и поколению, выросшему при Сталине, которое вытащило на себе неизбежную коллективизацию и неизбежную Мировую войну. Поколение антисоветчиков, выросшее в мирном СССР, испытывает по этому поводу жесточайший комплекс неполноценности, а в качестве компенсации стремится любыми доступными средствами втоптать в грязь сталинский СССР.