Альтерированные - стр. 3

Люди в городах стали вакцинироваться, чтобы «пандемия не повторилась». Детей и прививали первыми. И в первые годы после вакцинации никаких побочных эффектов не было заметно. Но дети росли и к переходному возрасту становились психологически нестабильными, даже агрессивными. В лечебницах для психологических больных им уже не хватало мест. А по всем странам мира прокатывались волны насилия и невиданной жестокости. Ситуация стала осложняться, когда привитые дети достигали четырнадцати лет. Они становились сильными. Слишком сильными для людей. И быстрыми. Яростными и непобедимыми. Еще и красивыми. Они дрались с обычными людьми и друг с другом. Обычные люди стали называть их альтерированными. Если коротко – альтеры.

Чистокровные люди бежали от них в деревни и села, создавали там укрепления. Хутора. Я родилась на «Хуторе Молотовых» и за свои восемнадцать лет ни разу не покидала своего дома.

Были времена, когда альтеры ради развлечения покидали свои города, чтобы разрушать хутора. Наши предки оказывали им сопротивление, а в последние лет десять такие нападения были редкостью. Мы мечтали о том, чтобы альтеры вымерли в своих городах.

- Деда, - я нашла нашего любимого старожила во внутреннем огороде. Он, как всегда, ухаживал за своими овощами, - мужчины еще одного пленного захватили.

Дед взмахом руки подозвал меня ближе и вручил маленькую тяпку.

- Время на болтовню не трать. На, окучивай баклажаны, не видишь, как сорняки осмелели? А говорить можно и во время работы на грядках. – Я немного попыхтела, но деду отказывать нельзя. Пришлось работать, хотя я только перемыла целую гору овощей к обеду и даже вынесла помои свиньям. – Спокойнее! Срежешь росток, я тебе этой тяпкой по уху заеду!

Дед меня ни разу на моей памяти не бил. Только угрозы его всегда звучали весомо, и я стала работать тяпкой нежнее, чем с тестом на пироги.

- Ну, Милавка, рассказывай, кого на этот раз пленили? - Спросил дед, продолжая подвязывать ветки томатов.

- Мужчину. – Сдувая прядь, упавшую мне на глаза, начала я рассказывать о том, что видела. - Мне показалось, что ему еще нет тридцати лет.

- Красивый? – Хитро прищурился дед.

- Что? Нет, деда! - Быстро ответила, чтобы дед не вздумал подшучивать надо мной. - Это обычный мужик, бородатый, лохматый, неопрятный. В общем, как и все мужики, - подвела я итог.

Дед присед на землю и начал беззвучно смеяться, отчего его угловатые плечи дергались, как у припадочного:

- Он, наверно, еще и воняет? - Продолжая усмехаться, спросил он.

- Не знаю. Я далеко стояла, вернее, лежала, скрываясь за перилами. Но он женат и у него есть дети-близнецы.

- Понятно. - Вздохнул дед. – Жаль, сгинут все.

- А может его отпустят? - С надеждой посмотрела я на старика.

- Зачем? – Передвигаясь к концу грядки с кустиками томатов, спросил он меня. – Чтобы потом думать, вернется ли он с какой-нибудь бандой? Проще убить, Милава, проще его просто убить.

- Но раньше же отпускали. – Не хотелось мне принимать такую правду. - В прошлом году, помнишь? Отец с сыном к нам забрели.

- Милава, - дед дождался, пока я на него посмотрю. – Молотовы еще никого никогда не отпускали. Поэтому мы все и живы. И живем не плохо, по сравнению с другими хуторами.

- Значит, и этих мальчишек убьют? – Я оставила сорняки в покое. Мальчишек, которые сейчас сидели в темнице, мне было по-настоящему жаль.