Альпсекция К.У.С.И. История одной вампирки - стр. 7

— Это мы до утра картошки не достанем? — огорчилась Ленка.

— Надо было в городе килограммчик достать, а не в очередях стоять непонятно за чем, — разочаровано протянула Ленка, укоризненно глядя на Юрку с Олегом.

Как мы ни стучали, ни картошки, ни морковки нам никто не вынес.

Олег зло пнул ни в чем не повинную столовую дверь, Вахит с надеждой заглянул в зарешеченной окошко.

За окошком было темно, как в ящике с негриятами, сама решетка намертво приварена к железным прутам, торчащим из стены.

Увы, лагерь работал не первый год и еду от голодных студентов тут прятать умели.

Мы еще немного покружили вокруг столовой, попробовали сунуться в занятый кем-то домик. Дверь была заперта изнутри, но там точно кто-то был. Мы слышали шаги и даже мрачное обещание начистить морды новичкам, которые мешает спать приличным альпинистам.

Приличные альпинисты делаться едой и открывать двери раньше завтрака отказались.

Нам ничего не оставалось, как развести костер, пожарить закупленную в Минводах тушенку и завалиться в самую большую палатку — пить чай и травить байки.

— Делиться бесценным опытом с новичками! — приподняв палец к верху палатки сказал Вахит.

Из новичков у нас была только я, так что вся мудрость и бесценный опыт тоже предлагался исключительно мне одной.

Ольга с Ленкой только цедили чай с надерганными на клумбе травками, перебирали тексты песен, которые собирались петь у костра и растирали изодранные колючками руки.

Кусты вообще знатно нас потрепали — мои штаны при ближайшем рассмотрении оказались больше похожими на живописные лохмотья, другие выглядели не лучше.

Встреть мы в таком виде разбойников на той дороге, неизвестно, кто бы от кого драпал.

Мы еще попеняли Вахиту за разведенную панику (и подранную одежду, которую еще пару дней зашивать — не ходить же оборванцами), но постепенно разговоры сошли на нет.

Налобный фонарик, подвешенный сверху, начал тускнеть, ребята — зевать.

— А знаешь, Танька, что самое страшное в горах? — тихо спросил Юрка.

— Сорваться? — вяло предположила я.

На тренировках то и дело рассказывали о том, кто как улетел и в последний момент повис на страхованном тросе. Хорошо, если привязанном к инструктору, хуже — на реальной скале с криво вбитом (конечно же, зеленым новичком!) колышке.

— Нет, не это, — грустно ответил за Юрку Вахит, — я срывался, ничего, живой.

— Самое страшное, Танька, встретить в горах Чёрного альпиниста, — продолжил Юрка, придвигаясь ближе к пятнышку света посреди палатки. — Ещё до Великой Отечественной войны двое альпинистов
путешествовали в горах. Они карабкались под вершиной Ушба, как вдруг один из них провалился в трещину, повиснув на страховочном тросе, привязанном к товарищу. Оказавшись в тяжелой ситуации, повиснув с тяжким
грузом на краю пропасти, товарищ альпиниста...

Он замолк. Палатку дернуло, выгнуло брезент. Ольга рядом со мной вздрогнула, тронула трепещущий палаточный бок, будто проверяя, нет ли там кого.

— Что… — голос неожиданно охрип, — что он сделал?

— Он обрезал трос, — выдохнул Вахит.

Все замолчали. Все, кроме меня, знали уже эту историю, но никогда не говорили об этом. Это была тайна альпинистов, одна из тех, которые не рассказывают в городах, в освещенных электричеством спортзалах, в залитых солнцем учебных классах. Эта тайна для тех, кто дошел до гор, бросил в палатку пыльный рюкзак с почти оторванным карманом и глотнул обжигающего чая. Сладкого, аж язык слипается, и одновременно горького от сока диких трав, накиданных в темноте почти не глядя.—