Альпсекция К.У.С.И. История одной вампирки - стр. 13

Кровь заскучала в висках так, что все вокруг пошло белыми пятнами.

Когда тихий хрусткий стук, я подумала, что все — сейчас оно разобьет окно и… а куда мне деться? Закрыться в комнатке, через которую я влезла? А это идея! Я рванула туда.

— Танька, — защипело чудовище за окном голосом Юрки, — давай быстрее!

— Гришагин, ты — коряга! — не удержалась я, тормозя на полпути к спасению.

Что он там на себя напялил? Выглядит, будто раза в три больше своего обычного гришагинского размера.

Я подбежала к запримеченному уже стеллажу. Осторожно, но не без скрипа, открыла злополучное стекло.

Схватила папку «КУСИ». Хорошо, что сразу заметила, что она подозрительно легкая. Заглянула — внутри ничего. Ну да, мы заехали первой сменой, первые дела лягут в нее только утром. Если повезет — и мое тоже!

Вернула папку на место, залезла в дела студентов КГУ.

Тут повезло больше. Они сюда ездили не первый год. Наугад вытащила десяток разных справок за прошлый год. Надеюсь, их не хватятся. По крайней мере — до послезавтра. А там уже — «не видели, не знаем, участия не принимали». Ничего не докажут! Главное — получить заветную путевку!

Папку поставила на место, бумажки свернула трубочкой и сунула под футболку.

Вернуться обратно было уже дело техники — вылезла через то же окошко. Подвинула стул поближе, забралась, стараясь не слишком сильно махать ногами — мои следы на стенах могут навести на кой-какие мысли, если пропажа все же обнаружится.

На той стороне меня тут же схватили за руки и вытянули наружу.

— Ну что, — возбужденно спросил Вахит, — есть?

— Есть! — залихватски ответила я.

Гришагин, коряга, запел что-то блатное: про зону, журавлей и ждущую дома старушку-мать.

Я вытащила из-за пазухи свернутые трубочкой бумажки и набросилась на него с желанием задать этому преступному элементу хорошую трепку.

Юрка с нервным хохотом дал деру. Я — за ним.

Вахиту с Олегом не оставалось ничего другого, как отправиться за нами.

6. Глава 4. Тонкое искусство подделки печатей

Пока мы «ходили на дело», девчонки успели разложить наши бумажки в стопочки, выдуть весь чай и даже, о ужас, начали перекладывать вещи «поаккуратнее».

— Что тут было? — Юрка залез последним и в ужасе осмотрелся вокруг.

По палатке будто прошелся смерч. Он вытряхнул все наши рюкзаки, беспорядочно разметав одежду, спальники и веревки ровным слоем по полу.

— Мы решили немного прибраться, — смутилась Ленка.

— Это я вижу, — мрачно ответил ей Олег, снимая с подвешенного под потолок фонаря её лифчик.

Лифчик он, кстати, так просто не отдал. Только когда мы втроем с девчонками начали хлестать его со всех сторон его же майками, которые «случайно выпали» на пол в процессе «уборки».

— Танька, а это что у тебя?

Из моего рюкзака выпал красный флажок с приколотыми к нему значками. Мы с братом собирали значки и марки. Но марки в лагерь не попрешь, а значки я взяла — нацепила самых интересных — похвастать, и повторяющихся — с кем-нибудь поменяться.

— О, у тебя олимпийских мишек три штуки! — обрадовался Вахит, — а у меня «Казань»!

«Казань» у меня тоже была, но не было «Казбек 1980», который был у Олега.

С Юркой мы уже менялись, так что он мне в этом плане был не интересен.

Девчонки тоже достали свои значки. Начали показывать, подносить к свету.

— А этот я в Орленке поменяла, еще в школе, — хвасталась Ленка значком интересной формы и с надписью на немецком, — из ГДР!