Альпийцы. По следам Суворова - стр. 22

– Да, я думаю, объединив усилия, мы быстрее его спасём от попадания в не те руки, – сказал Кустоди.

– Расскажи мне про этот медальон? Что он собой представляет? – спросил Никита.

Но вместо ответа на вопрос, Кустоди прижал лапу к мордочке:

– Тсс! Сюда идёт твоя мама! И шмыгнул под одеяло.

Не успел он договорить, как в комнату вошла мама:

– С кем это ты тут разговариваешь?

– Сам с собой. Сегодня будут дебаты на уроке литературы, и я готовлюсь, – растянув рот в улыбке, сказал Никита.

Мама посмотрела недоверчиво на сына и, увидев лежащий в кровати мобильный телефон, сказала:

– Я надеюсь, ты не просидел всю ночь, в интернете общаясь с друзьями?

– Нет мам, ты же знаешь, я предпочитаю личные встречи, – сказал Никита и спросил:

– А что у нас сегодня на завтрак? Что-то я очень голоден.

– Одевайся и иди на кухню, сейчас что-нибудь организую, – сказала она и вышла.

– Это не сон?! Эй! Кустоди! Ты где? – спросил Никита, подняв одеяло и не обнаружив там хранителя.

– Я здесь на подоконнике, – послышался голос из-за занавески.

– А что ты там делаешь? – удивился Никита.

– Я голоден не меньше твоего. Вот и заряжаюсь от солнечных лучей, – ответил Кустоди.

– Понятно, точнее непонятно. Но я потом спрошу тебя, – сказал Никита, накидывая халат.

– Кто бы сомневался, конечно, спросишь и не только об этом. Но ты не переживай, всё успеешь, я теперь всё время буду с тобой, – захихикал Кустоди.

Ребята встретились, как и договаривались, у дома фронтовика.

– Мне кое-что тебе надо рассказать и показать, – сказал Никита, как только увидел Влада.

– Никита, давай позже в клубе, – ответил Влад, видя как дверь дома открылась, и Иван Фёдорович махнул им рукой.

– Спасибо, что пришли, мне старику особо помощь то не нужна, мой правнук Антон, меня регулярно навещает, но я о вас думал. Я вспомнил, что мой друг юности говорил, что в его семье это был не единственны медальон, который также передавался из поколения в поколение. Но как не силился, так и не вспомнил, кого он имел тогда в виду. Все видимо вместе с войной сгинули, а может, кто и остался. Помню, что их предок, по-моему, родным братом их родственнику приходился, так он тоже в походе Суворова участвовал, – облегчил задачу ребят и в то же время усложнил своей репликой Иван Фёдорович.

– Хотите сказать, что медальонов было как минимум два. А кто их изготовить мог? – сказал Никита.

– А Бог его знает, кто изготовил. Предположительно было это в Альпах. Или, я думаю, по пути в этот поход или после него. Владели ими два брата. Кто им мог их дать? Наверное, кто-то близкий, – сбивчиво рассуждал Иван Фёдорович.

– Возлюбленные? – спросил Никита.

– Скорее мать, так как они одинаковые, – предположил Влад.

– А откуда вы знаете, что они одинаковые? – спросил фронтовик.

– Я сделал предположение, – сказал Влад краснея.

Вдруг в комнату вошёл правнук Ивана Фёдоровича. Высокий худощавый блондин, правильные черты лица, которого были искривлены в презрительной улыбке.

– Что это вы сюда ходите? – спросил он, голосом, граничащим с вежливым тоном и грубостью.

– Антон, ну что ты? Это же представители военно-патриотического клуба. Зачем ты так? Они же мои фронтовые воспоминания записывали, забыл что ли? – извиняющимся тоном начал было старик.

Но Антон, едва взглянув на прадеда, продолжил: