Алое Наследие - стр. 24

Я сжалась, уронив голову, не чувствуя, как бинты впиваются в ладони. Хотелось… раствориться. Не быть. Хоть минуту.

Но потом – звук шагов. Голоса. Один – Оскар. Другой – Сантьяго.

– Элиана! – Оскар наклонился. – Эли, ты меня слышишь?

Я не подняла сразу взгляд. Просто слушала.

– Вот чёрт… – добавил Сантьяго уже ближе.

Гул в ушах начал отступать. Я сделала глубокий вдох сквозь боль. Медленно выпрямилась, будто вытягивалась из вязкой воды. Спина прямая. Плечи расправлены. Боль – где-то внутри, но лицо моё спокойно.

– Всё нормально. Просто пропустила.

Оскар приподнял бровь, скептически глядя. Поднявшись на ноги, чуть покачнулась, но не позволила себе задержаться на этом. Сделала шаг. Один, потом второй.

– Я в порядке, – повторила твёрже. – Продолжаем?

Они переглянулись. Сантьяго выглядел напряжённым, но ничего не сказал. А я снова подняла кулаки. Даже если внутри всё горело. Даже если рёбра ныли, а вдох казался пыткой.

Каждый удар отдавал в бок, каждое движение резало, но… По крайней мере, теперь мои мысли не разбегались, как до этого. Боль держала меня здесь. Сейчас.

Мы с Оскаром продолжили отработку – он уже не бил в полную силу, но не щадил. Я благодарила его за это. Щадящие удары щадят разум. А мне нужно было чувствовать каждую секунду. Тело работало, как хорошо смазанный механизм – под натянутую боль, под дыхание сквозь зубы, под пульс, бьющийся в висках.

Когда всё закончилось, я встала с матов, села на скамейку у стены и начала разматывать бинты. Каждый слой лип к запястьям, как пройденный бой. Пальцы дрожали от напряжения. Накидывая толстовку, обняла себя, прикрываясь – и почувствовала, как спина вспотела насквозь.

Оскар подошёл.

– Ты точно в порядке?

Я подняла на него глаза. Он был хмурым, напряжённым. Видел, как я вырубилась. Видел, что не физика в этом виновата.

– Всё нормально, – выдохнула, вытирая лицо. – Просто… несколько тяжёлых дней. Бывает.

Он кивнул, чуть тронул меня за плечо – жест короткий, братский.

– Удачи, тигрица.

Я слабо улыбнулась.

– Спасибо, Оскар.

Сантьяго ждал у двери. Мы вышли вместе, воздух на улице ударил прохладой. Я вдохнула глубже, чем позволяли ребра, сжалась и тут же расслабилась, как будто никто ничего не заметил.

– Что с тобой? – спросил он, как только закрылись двери и машина тронулась.

Я отвернулась к окну.

– Всё нормально.

– Не ври мне, Элиана.

– Я не вру. Просто… не всё нужно обсуждать.

– У тебя снова в глазах эта чертова тень как после похорон. Ты где-то летаешь. На тренировке тебя срубило, потому что ты ушла в себя. И ты даже не моргнула. Ты думаешь, это нормально?

– Сантьяго…

– Ты отгораживаешься. От всех. Даже от меня.

Я нащупала в кармане сумки сигарету и чиркнула зажигалкой.

– И снова куришь, – проворчал он. – Тебе плевать, что это убивает?

– Я снаружи выгляжу живой. Это уже плюс, – отрезала я, затягиваясь.

Он шумно выдохнул, но больше не говорил.

Когда мы приехали, я вылезла из машины первой и почти сразу пошла наверх. Мне нужно было смыть с себя это. Дверь ванной закрылась – и я сразу сбросила толстовку, сдёрнула топ. Развернулась к зеркалу.

Слева на рёбрах уже расползался тёмно-фиолетовый синяк. Я провела пальцами – боль откликнулась мгновенно, как будто кто-то хлестнул током.

В голове всплыла картинка – совсем другая, солнечная. Я – ещё подросток, смеющаяся, запыхавшаяся. Он – высокий, сильный, в чёрной майке, босиком на матах. Отец. Мы тогда боролись в зале у дома, и солнце пробивалось сквозь узкие окна.