Алмазные псы - стр. 79
– Корабль нельзя спасти. У нас просто не хватит времени.
Магадиз обернулась к доктору Грелле:
– Наверное, мы должны показать ей, доктор. Тогда она поймет.
Они подвели меня к одному из передних иллюминаторов. Наш корабль все еще был нацелен на объект, и я увидела только стену тьмы, что простиралась во все стороны, до самых границ зрительного восприятия. Уставившись в пустоту, я подумала, смогу ли различить останки корабля сочленителей теперь, когда мы подошли намного ближе. Меня почти не спрашивали о случившемся со Струмой, как будто мое благополучное возвращение было исчерпывающим ответом.
Затем что-то сверкнуло. Короткая яркая вспышка, угасшая едва ли не раньше, чем ее успела зафиксировать моя сетчатка. Я стояла у иллюминатора, гадая о том, не была ли это просто игра воображения, пока не увидела другую вспышку. Чуть погодя подоспела и третья. Они возникали в разных точках, но настолько близко одна к другой, что это не могло быть случайностью.
– Вы спасли нас, – произнес доктор Грелле очень тихо, словно боясь прервать какое-то священное заклинание. – Или, по крайней мере, указали путь к спасению. Когда грузовая пусковая шахта выбрасывала ваши со Струмой капсулы, это оказало воздействие на весь корабль. Совсем небольшая, но ощутимая отдача, которая уменьшила нашу скорость.
– Это нам не поможет, – ответила я не без мрачного удовлетворения от того, что нашла ошибку в его рассуждениях. – Если бы мы летели с полной загрузкой, в десятки тысяч тонн, тогда, возможно, смогли бы выпустить вперед количество груза, достаточное чтобы изменить направление дрейфа. Но у нас ее нет. Мы летим практически порожняком.
На поверхности объекта сверкнула еще одна вспышка.
– Это не груз, – сказала Магадиз.
Думаю, я все поняла уже тогда. По крайней мере, кто-то во мне понял. Но не тот, кто был готов посмотреть правде в глаза.
– А что же тогда?
– Капсулы, – объяснил доктор Грелле. – Капсулы для криосна. Каждая из них по размеру и массе сравнима с вашей смотровой капсулой. В каждой находится спящий пассажир.
– Нет!..
Я наотрез отказывалась в это поверить, хоть и понимала, что у них нет никаких причин лгать мне.
– Здесь есть элемент неопределенности, – сказала Магадиз. – Пусковая шахта работает с большой нагрузкой, и ее эффективность может со временем снизиться. Однако вполне вероятно, что корабль удастся спасти, потеряв лишь половину пассажиров. – Какое-то слабое, отчужденное сочувствие промелькнуло в ее глазах. – Я понимаю, как сложно вам это принять, Раума. Но другого способа спасти корабль нет. Кто-то должен умереть, кто-то – остаться в живых. И вы должны быть одной из выживших.
Вспышки продолжались. Теперь, подстроившись под их ритм, я уже могла различать слабейшие сотрясения корабля, происходившие с той же частотой, что и удары о поверхность объекта. С каждым толчком, выбрасывающим еще одну капсулу, движение корабля замедлялось на ничтожную величину. Но несколько тысяч в сумме могли дать нужный результат.
– Я запрещаю! – воскликнула я. – Не позволю даже ради спасения корабля! Ни убийства, ни самоубийства, ни самопожертвования. Ничто на свете этого не стоит!
– Это стоит всего на свете, – возразила Магадиз. – Во-первых, известие об артефакте – об этом объекте – необходимо доставить в цивилизованный мир и предать широчайшей огласке. Это не должно остаться тайным знанием одной фракции правительства. Возможно, существуют и другие подобные объекты, которые тоже нужно нанести на карты и подвергнуть изучению. Во-вторых, вы должны высказаться в пользу мира. Если корабль не вернется, если исчезнет без следа, сразу возникнут всякие измышления. Вы должны уберечь нас от этого.