Алмазные грани - стр. 11
− Это вы где такой отхватили? – оживился Федоровский, вспомнив, как поотстал от них по приезде в Кимберли Мушкетов, знать, приглядел уличного продавца и долго приценивался к товару.
− Продавал негр там на площади. Все прошли, а я огляделся и к нему подошел. Едва сторговался за три фунта, последнее отдал. Смотрите, тут вот оливин виден и алмазы, но очень мелкие, просто точки. Чудо просто какое-то!
Как только участники конгресса свернули за проулок, разверзся ступенями борт гигантского карьера. Как поведал ученым Вильямс, пятьдесят тысяч человек рыли его несколько десятилетий мотыгами и лопатами без выходных, только с перерывами на молитву и еду, без всяких механизмов и мер безопасности. Многие годы поколение за поколением африканцев тягали миллионы кубометров грунта на своих руках в плетеных корзинах и в повозках на буйволах из глубочайшей ямы мира, стараясь хоть как-то прокормить свои семьи: мало кому повезло здесь разбогатеть. Гораздо большее число рабочих – каждый десятый − остались здесь навсегда: кто-то сорвался вниз, влекомый тяжким бременем горной породы на своих плечах, другие умерли от истощения, от травм, болезней, эпидемий холеры. А добыли эти люди, по большей части оставшись нищими, всего-то какие-то сотни, может, тысячи фунтов алмазов. От объема вынутой из глубин земли грунта это лишь сто или тысяча миллионная часть. А из добытых алмазов только десятый был камнем ювелирного качества. В общем, это безумие, конечно – алмазная лихорадка. Столько потрачено жизней и усилий ради камней, которые могут быть совершенно бесполезными с практической стороны и совсем мало дают для прогресса здешнего народа и самой провинции.
Устремленная в глубину котловина необъятных размеров напомнила Федоровскому пирамиды Египта, выстроенные наоборот ‒ в глубину недр. Аналогия возникала и от размеров карьера, и того невероятного напряжения сил и многолюдья при их строительстве. Но пирамиды, по крайней мере, стремились ввысь, к звездам, возвышая дух человека, решая, скорее, духовную задачу. Здесь же стремление в глубину темного неосвоенного пространства рождало неуверенность и даже страх, убивало всяческие возвышенные стремления и создавало реальную опасность для всего живого. Остановившись у борта уходящего вниз карьера, Федоровский толкнул ногой, нечаянно оступившись, булыжник, что когда-то, вероятно, выворотили из массива тяжелым кайлом, но оставили за ненадобностью у дороги. Камень полетел вниз, набирая ход, ударяясь об уступы, и, наконец, где-то далеко остановился, успокоился и затих.
− Осторожно, господа! Будьте аккуратнее на краю карьера и не создавайте камнепад: внизу могут быть люди. И сами, прошу вас, осторожнее, не оступитесь, − обратился ко всем Вильямс.
Федоровского интересовали образцы материнской породы, той основы, плоти – кимберлита, в котором находили алмазы. Спустившись по тропе на первую ступень карьерного серпантина, Федоровский отметил отвалы, в которых встречалась порода, так схожая с кимберлитом. Он взял несколько увесистых камней зеленоватого цвета и уложил в сумку. Самое известное место добычи алмазов увлекло Федоровского, и он стал спускаться вниз, пытаясь рассмотреть на бортах карьера следы геологических эпох. Федоровский впервые видел столь мощное коренное обнажение горных пород, в которых когда-то миллионы лет назад образовались редкие по твердости и красоте камни.