Алмазная пыль - стр. 2
Полминуты я себя в этом убеждала и, наконец, убедила. Сделала робкий шаг. Медленно-медленно, готовая ко всему на свете, подняла Доротею с пола. Ничего не произошло. Синие с золотыми искрами глаза невозмутимо смотрели поверх моего плеча. Кукла как кукла. Я осторожно пригладила ее растрепавшиеся рыжие кудри и цокнула языком, отругав сама себя. Головка ведь фарфоровая: запросто могла разбиться! И это стало последней моей здравой мыслью, потому что в следующий миг Доротея скосила свои стеклянные глаза на мое лицо. И тут же вернула их на место.
Самое забавное – я тогда даже не шелохнулась. Тупо смотрела на фарфоровое личико и гадала, сделает ли она глазами так еще раз? Сделала. А потом приоткрыла карминово-красные губки, будто хотела что-то сказать. Только я не услышала.
Дико вскрикнув – так, что, наверное, меня услышала мама в Магнитогорске, - я отбросила куклу в сторону. Опять, минуя промежуточные стадии, оказалась с ногами на кровати. Как щитом отгородилась своим пестрым одеялом и первым делом потянулась к мобильнику. Кого вызывать? Полицию? Скорую? Или сразу психушку? Так и не решив, я попятилась. Хорошо помнила, что входная дверь из съемной квартиры-студии за моей спиной – каких-то десять шагов. Лишь бы дьявольское создание не бросилась на меня прежде.
А она могла… я собственными глазами видела, как кукла перегнулась пополам своим тряпичным тельцем и села на ворсистом ковре. Медленно, будто через силу, так, что в тишине я слышала хруст фарфора, повернула голову. Снова разомкнула карминовые губки:
— Маргарита… - позвала она тоненьким, обманчиво-детским голоском. – Ты должна отнести меня к девочке, Маргарита. И не вздумай больше орать, как дура. Маргарита!
Нарисованные брови хмурились: кукла была мной недовольна.
Наверное, у меня больше не осталось сил, только поэтому я не заорала снова. Лишь швырнула в нее пестрое одеяло, а мобильник, увесистый айфон в корпусе с алюминиевой рамкой, решила оставить, чтоб было чем отбиваться в самом крайнем случае. И в какой-то момент даже подумала, что он не наступит, этот крайний случай – лопатки мои прижались к двери. И я, не медля больше ни секунды, повернула ручку да бочком-бочком выбралась вон…
Захлопнула за собой и снова попятилась, пока не приросла спиной к новой стенке, и только здесь, наконец, перевела дух.
Что это было? Я запоздало ущипнула себя за руку и лишний раз убедилась, что не сплю. И еще я успела пожалеть, что хотя бы джинсы не догадалась захватить или тапочки: холодно. Да и глупо стоять на лестничной площадке босиком, в пижамных шортах да майке-тельняшке. Разумеется, как только я это обнаружила – услышала чужие шаги. А через миг на меня едва не налетела незнакомая тетка. Не соседка. Ну точно не соседка – одета она была черте во что: в темно-коричневое глухое платье и нелепый белый фартук с кружевами. А в руках держала подсвечник, самый настоящий, бронзовый, что ли… Что самое забавное, смотрела она на меня так, будто это я сбежала с костюмированной вечеринки, а не она. А потом девица задала вопрос, на который я в самом деле не нашлась, что ответить:
— Ты откуда взялась?
«Это ты откуда взялась?!» - собиралась уж парировать я – но отвлеклась.
Только сейчас я осознала, что помещение это не очень-то похоже на лестничную клетку в нашем доме. Вместо штукатуренных стен с накарябанной надписью «Анжела — дура» – обои в безвкусный цветочек. Вместо яркого электрического освещения – глухая тьма, которую лишь слега разряжал свет от восковой свечки в руках женщины.