Алмазная лилия - стр. 11
Погодите, а ванная тут есть? Или туалет? Пожалуйста, только не говорите мне, что вон та металлическая штука с крышкой – это ночной горшок!
Отсутствие туалета меня добило. Я по-настоящему разозлилась. И стоило мне на что-то рассчитывать? Да я папахена этим горшком прикончу и стану наследницей прямо сейчас! И уж тогда либо до секстанта доберусь, либо комнату себе нормальную потребую!
Я схватила злосчастную посудину, выбежала в коридор, озираясь и зло утирая слезы.
- Княжна? – робким басом окликнула меня какая-то массивная гномка. – Что-то хотели?
- Да. Мне срочно нужен Генрих.
- А... он в зале для совещаний...
- Показывай дорогу!
- Не положено женщинам...
Я взяла горшок в одну руку, а крышку в другую, и сделала красивый громкий "блямс". Потом ещё раз. Девица (мне показалось, что она довольно юная) зажала уши и вся съежилась. Как там дед говорил – нужно быть наглой? Да я всю жизнь мечтала! Сейчас я буду!
- Дорогу!
- Я провожу!
До зала было недалеко. И не зал вовсе, а цирк какой-то. Сидят четыре ряда гномов на полукруглых ступеньках. Слушают, что вещает их князь. Кафедры только не хватает, стоять Генриху неудобно, он опирается на рукоять гигантского молота и переминается сбоку на бок. Все оборачиваются и хмурят брови, когда я вхожу в зал армейским широким шагом.
- Лиля, сюда нельзя, – пытается воззвать к моему разуму папаша.
- Да мне плевать, – хамски отвечаю я и тыкаю ему под нос горшок. – Это что?
- Это ночная ваза, – осторожно сообщает гном, на всякий случай отстраняясь.
- У тебя я единственная дочь?
- Ну... да.
- Запасные дети есть?
- Нет.
- Тогда какого хрена ЭТО стоит в моей комнате?
- А что, цвет не нравится? – пытается юморить папаша.
Но я училась в группе с двадцатью парнями разной степени сообразительности и к юмору, даже самому низкопробному, привычная.
- Почему у меня в покоях нет личной ванной комнаты? – рычу я. – Я тебе дочь или котёнок с помойки? Я не собираюсь жить в кладовке! Либо я у тебя княжна, либо отрекаюсь от всех родственных связей!
Судя по отпавшей челюсти князя и мёртвой тишине вокруг, я сказала что-то крамольное. Папаша начал багроветь так стремительно, что я испугалась за его самочувствие. На всякий случай я огляделась в поисках аптечки. Наткнулась на взгляд деда, который мне подмигнул и показал большой палец. Надо же, я уже начала различать этих аксакалов!
- Чего ты хочешь, дочь? – прошипел Генрих.
- Нормальную комнату! С нормальной мебелью! И с личной уборной! Заметь, служанок всяких не прошу, драгоценностей всяких тоже... пока. Просто помещение согласно статусу. Вот.
- Хорошо. Я распоряжусь, чтобы тебе подготовили покои моей второй жены.
- Ладно. Что-о-о? Второй? А сколько у тебя жен?
- Две... было.
- А не-жен? – догадалась спросить я.
- Ну... не твоё дело!
- Ясно. Мама спросит. Так что насчёт комнаты? И пира, ты мне говорил, что будет пир.
- Я не говорил!
Я посмотрела на деда, дождалась его кивка и рявкнула (отчего-то тоже басом):
- А что, жену ты не уважаешь? И выпить за её здоровье не хочешь? И кубок твои воины... или кто там у тебя... в честь твоих женщин не поднимут? Воины... в смысле, о, мудрые цверги, разве ваш князь не должен это... открыть свои погреба и устроить праздник?
- Должен! – крикнул дед, и тут же все его поддержали. А я знала, что халявная выпивка – это дело!