Алмаз. Книга вторая - стр. 23

Совсем не хотелось вспоминать тот случай, и я решила, как обычно поступает в таких ситуациях Костя, пошутить:

– Ты же предупреждала, что я еще намучаюсь с этими музыкантами, – выдала самую неестественную улыбку.

– Это да! – снова вернулась невеста-хохотушка. – Знаешь, я тоже периодически получаю всякие гадкие сообщения: запугивают, оскорбляют. Наивные! – хлопнула ладонью себя по коленке. – Думают, если обзовут меня жирной свиньей, то я от отчаянья брошу Диму, и он достанется этим гарпиям, считающим только себя достойными его.

Стало жалко Нату: всегда обидно, когда проходятся по твоей внешности. Конечно, ей было далеко до стандартов модели, несомненно, она и сама это понимала, но язык не повернуться назвать ее уродиной.

– А ты что? – стало любопытно, как она справляется в таких случаях. У нее больше опыта в этом плане, надеялась получить полезный и, главное, действенный совет.

– А что я? Смотрю на себя в зеркало и думаю: да я миленькая! – хохотнула. – Дима, вон, говорит, что я красавица!

Вот в чем секрет: наша самая большая защита и опора – люди, что любят нас.

Костя каждый день, осознанно или нет, поддерживал меня, называя королевой.

Любовь так проста и одновременно так сложна.

От приступа нежности захотелось прямо сейчас обнять парня, но глупо было кидаться к нему через всю комнату, не хуже его безумных фанаток, поэтому я всего лишь написала ему сообщение. Костя, не отвлекаясь от разговора с Ваней, достал из кармана телефон и быстро глянул на экран. На любимом лице просияла улыбка. Парень нашел меня глазами. Я улыбнулась в ответ, и прочитала только что присланное им ответное смс:

«Я тоже безумно люблю тебя, королева».

От ощущения безмерного счастья я, как то самое желе, растеклась по дивану, делая вид, что слушаю Нату, но на все ее слова лишь улыбалась, как идиотка.

***

Наконец, когда ко мне вернулась способность думать о чем-нибудь другом, кроме Кости, я решила изучить обстановку, и с любопытством бродила по гостиной, изучая детали интерьера. Вскоре наткнулась на необычную вещь: виниловые пластинки.

– И кто в вашей семье любитель ретро? – обратилась к Артему, когда он встал рядом, заметив мой интерес.

– Это мое, – похвастался своей коллекцией.

– Пластинки? – скрывала улыбку. – Серьезно?

– У людей бывают хобби, что в этом странного? – Со знанием дела он взял с полки пластинку: – «Брюс Шанне́ль», – прочел вслух. – Известен как «артиста одного хита». Его песня «Hey, Baby» в 1962 году три недели продержалась в лидерах американского чарта журнала «Билборд», но ему больше так не удалось повторить тот свой успех.

Наверное, испытываешь разочарование, когда в одно мгновение обретаешь что-то, а потом навсегда теряешь. А со славой все обстоит в разы хуже. Уверена, творческие личности болезненное переживают уход былой славы.

– Почему? – у автора песни должен быть талант и деловая жилка, раз он сумел покорить вершины чартов.

– Не знаю, – с грустью смотрел на пластинку, – подвела удача, – гадал, – или просто не судьба. – Он покрутил пластинку в руках: – Хочешь послушать? – предложил.

Ни песня, ни исполнитель не были мне знакомы, и, уверена, что была в своем незнании не одна. Человек, когда-то имевший огромную популярность, хоть и не долгую, уйдет в забвение, словно его и не было, и он ничего не сделал в этой жизни. Грустно.