Аллигат. Исход - стр. 4
— Даст бог всё получится, — оживилась мама. — Очень хочется, чтобы получилось. Только, вот, Горск… далековато отсюда, — загрустила она, будто дочь уже стояла у двери с чемоданом в руках.
— Всего триста шестьдесят километров, — улыбнулась та, обнимая мать за плечи. — Я звонить буду и приезжать. Квартиру придётся сдать внаём. Ты будешь присматривать за постояльцами.
Заметила, как мама беспокойно затеребила бахрому пледа.
— У тебя же всё в порядке? — спросила с беспокойством.
— В порядке, дочка. Светочка вчера сказала, чтобы я переезжала жить к ней. Навсегда.
— А твою квартиру… — перевела дыхание Ольга. Недооценила она сестру, — продаст? Чтобы купить мясную лавку?
Да что лавку? Денег хватит на покупку приличного магазина.
— Я и так всё время провожу в её доме, — с преувеличенной лёгкостью отозвалась женщина.
— Мама, в её́ доме, — произнесла Ольга с нажимом на «её», замолкая.
Вовремя прикусила язык. Расписывать перспективы, что произойдёт, когда Светлана обанкротится, погрязнув в непомерных долгах, она не стала. Её же и обвинят в том, что это она напророчила разорение, накликала беду.
— Ладно, — взяла себя в руки Ольга. — Ты всегда можешь рассчитывать на меня и в любое время переехать в эту квартиру или приехать ко мне, когда я найду работу в Горске.
Вместо ответа женщина встала и ушла в прихожую, а Ольга смотрела на её ссутулившуюся спину, с горечью сознавая, что мать, как бы тяжело ей ни было, никуда от внуков не уедет.
Вернувшись с сумкой, она достала из неё небольшую красную лаковую коробочку и тонкую пластиковую папку. Вручила дочери.
— Я тут подумала и решила… Выглядишь ты, Олюшка, уж как-то совсем… скромно. Сапогам осенним года четыре, как я помню, так? — глянула она на неё, опустившую глаза. — Пальто мешковатое, потёртое, давно из моды вышло. После поездки в Черногорию ты никуда больше не ездила. Я не помню, когда ты была последний раз в отпуске. Совсем о себе забыла, дочь.
Ольга отложила папку на стол и открыла коробочку. Невольно выпрямилась. На бархатном ложементе лежала монета из жёлтого металла.
— Древняя монета, четвёртый век. Чистое золото. С сертификатом подлинности, — кивнула мать на матовую папку. — Дорогая.
— Насколько дорогая? — недоверчиво уточнила Ольга, рассматривая монету.
Около двух сантиметров в диаметре, та оказалась довольно тонкой и лёгкой. На аверсе изображена голова мужчины в лавровом венке, на реверсе — судя по всему, тот же мужчина, сидящий в курульном кресле. Идеальное состояние, словно денежка только вчера покинула стены монетного двора, вызывали недоверие.
— Не меньше десяти тысяч долларов, — понизила голос женщина, оглянувшись на хризантемы в вазе на окне. — Если ты собираешься искать работу, то нужно хорошо выглядеть, дочка. Встречают по одёжке. Ну, не мне тебе об этом говорить. Обязательно слетай на отдых недельки на две, приведи себя в порядок. Устраивай свою жизнь. Егор меня обязательно поддержал бы, — вздохнула она тяжело, протяжно.
Ольга удивлённо спросила:
— Откуда у вас золотой?
Она никогда не слышала, чтобы отец коллекционировал монеты. Да и в его руках ни разу ничего похожего не видела. Для подобного увлечения нужны средства, а семья инженера-технолога и его жены-бухгалтера жила скромно. Богачей среди родственников тоже не было. Светлана единственная, кто из всей родни удачно вышла замуж, живёт за городом в двухэтажном коттедже и может позволить себе многое. Только помогать она родственникам не спешит. Да и никто, насколько Ольга знает, за помощью к ней не обращается. Вот когда был жив отец, к нему то и дело заглядывали братья, сёстры, племянники. Он делился последним и никогда не унывал.