Аллегро - стр. 43
Спас честь оркестра дирижер, вовремя вспомнив про надвигающийся праздничный обед:
– Так, обед же ж, уже, товарищи-господа музыканты. Госпожа лейтенант Гейл, пора и руки мыть. Прошу, на обед! Прошу, госпожа лейтенант, к нам в солдатскую столовую! Прошу!
Все радостно и с облегчением зашевелились: «О, точно, пора-пора. Не опоздать бы на халяву… И покурить ещё бы надо… и… Все положенные процедуры перед обедом проскочить».
Выходя, дирижер тихо, только для старшины, прошипел:
– Найди, Константин Саныч, хоть из под земли этот свой центр долбанный, коли брякнул… пока обедаем.
Говоря языком сухой протокольной хроники, обед прошел в теплой и дружественной обстановке. Принимающая сторона была вежлива и предусмотрительна. На столике Гейл празднично аллели даже цветы. Те цветы – пять роз, но большие, в бывшей, из под томатного сока, трехлитровой банке, срочно найденной где-то в недрах солдатской столовой. Красовались еще две цветные пластиковые бутылки с «Пепси колой» и «Кока колой», чтоб американка чувствовала себя как дома. На тарелке дыбилась витаминами копна свежего капустного салата. В полной тарелке, как для бойца спецназа, дымился борщ – строго с мясом. Четыре – четыре! – тефтелины еле уместились в одной тарелке с гарниром из гречневой каши. Был и компот. Не просто вода, а с «мясом», с фруктами, значит. Компот был представлен по-царски: гостье и всем сопровождающим по два стакана.
Воспитательный полковник непрерывно шутил, рассказывал анекдоты, опережая перевод громко смеялся. С пристрастием выяснял, есть ли у них… у неё… вернее у её родителей, там, в Америке, своя дача. Ну, не дача там, хоромы какие, а такая аккуратненькая маленькая двухэтажная дачка – как у него! – где всё есть, и огурчики, и морковка, и…
– Продукты они, товарищ полковник, покупают только в супермаркетах, – со своим тонким замечанием, осторожно всунулся переводчик.
– Без тебя знаю, не дурак, – как от мухи отмахнулся полковник. – Смотрю чай телевизор-то, не тёмный. Ты ей скажи, ей, что у нас у всех, у русских, почти у всех, на огородах растет вот такая вот своя свежая ягодка. – Полковник смело указал размер ягоды с бильярдный шар. – Да! Разная причем ягодка, и не какая-нибудь там, с рынка занюханного, а своя. Нам поэтому никакая экономическая блокада не страшна. Да! Потому как всё своё. Вот. А зеленый лучок… Лучок!! Вы видели наш зеленый лучок? Вымахивает – выше стола этого, вот так! – восторженно сообщил полковник, но предупредил. – Если вовремя подкормишь землю, конечно. Не к столу будь сказано про навоз, про удобрение, в смысле. – Спохватившись, остановил капитана. – Это не переводи, она не поймет. А картошка!.. – призывая всех в свидетели, восторженно хлопнул себя по коленкам полковник. – Да-да, и картошка, вот такая, с кулак растет… Пять картофелин, и полное ведро… когда и четыре! Точно-точно! Даже баня есть, сауна по-ихнему, русская парная, по-нашему. Ты спроси у неё, капитан, спроси: она хоть раз в жизни была в русской парной бане, в настоящей бане? Была или нет? Была, нет? – услышав отрицательный ответ, сразу, с жаром и презрением отмёл весь её жизненный опыт, как и мировой, в пользу каких-то финских, турецких, других зарубежных саун. – Это, мадам… – споткнулся, услышав встречное замечание. – Что она говорит? – переспросил, нацелившись на «объект» одним ухом. Переводчик донёс мысль. – А, мадемуазель она ещё! – с чувством повторил полковник, и легко отмахнулся. – Это и не важно, пусть будет мадемуазель, ещё и лучше… Так вот, нам, мадемуазель Гейл… – и вновь сам себя перебил. – Извините, а можно я вас буду звать по-нашему, по-простому Галей, а?