Алкоголик - стр. 38
Молодые люди окинули Чижа быстрым взглядом, слегка потеснились и вернулись к прерванному его появлением разговору. Речь шла о какой-то электронной аппаратуре, которую, как понял Чиж, один из молодых людей пережег, а второй пытался починить. Беседа была густо пересыпана специальными терминами, ссылками на незнакомых Чижу людей и обстоятельства, о которых майор не имел ни малейшего представления, так что он почти сразу потерял нить разговора и перестал прислушиваться, погрузившись в собственные мысли и продолжая краем глаза косить по сторонам, чтобы вовремя обнаружить слежку.
Он как раз увлекся наблюдением за автомобилем, который ехал мимо на подозрительно низкой скорости, и пропустил момент, когда один из молодых людей, не прерывая разговора, непринужденно плеснул водки сначала в бокал своему приятелю, потом себе, а потом и ему. Когда Чиж понял, что водитель показавшегося ему подозрительным «москвича» просто ищет место для парковки, и спохватился, было уже поздно: его бокал был полон до краев и издавал дразнящий запах водки.
– Будем, – коротко сказал молодой человек, отсалютовал своим бокалом и припал к нему губами с таким видом, словно только что совершил пеший переход через пустыню.
Чиж с сомнением заглянул в свой бокал. Пить ерша в середине дня, перед важным разговором, да еще за рулем автомобиля было, мягко говоря, неразумно. С другой стороны, это было именно то, о чем он мечтал с самого утра. Кроме того, просто отставить кружку и уйти было бы предельно невежливо по отношению к молодым людям, которые повели себя очень по-товарищески. Майор мысленно махнул на все рукой и сделал большой глоток. Он даже закрыл глаза от наслаждения – так это было хорошо. Теперь бы еще поговорить с умным собеседником…
Он вспомнил, что собеседник ждет его в сквере, и невольно поморщился. Идти не хотелось, а плюнуть на встречу нельзя. Кем бы ни был Кондрашов, он мог помочь Чижу в поимке опасного преступника по кличке Абзац. Кроме того, при желании депутат Государственной думы мог без труда испортить майору жизнь, да так, как никакому Лаптеву и во сне не снилось.
Чиж не торопясь допил пиво, вежливо поблагодарил молодых людей, которые, как ему показалось, его даже не услышали, и отчалил от столика. В голове у него приятно шумело, и он испытывал растущее чувство симпатии ко всем без исключения окружающим. Он подумал, что следовало бы прикупить в киоске пару бутылочек пивка и угостить Кондрашова, но он одернул себя и сосредоточился на том, чтобы идти ровно.
Кондрашов уже дожидался его, с недовольным видом сидя на скамейке. Бросив взгляд на часы, Чиж понял причину этого недовольства: он опоздал на целых три минуты. Это обстоятельство оставило майора абсолютно равнодушным: Кондрашов ему активно не нравился. Он был большой, рыхлый, белый, чем-то неуловимо похожий на классика советской литературы Алексея Толстого – может быть, длинной физиономией с брезгливо оттопыренной нижней губой. Глядя на Кондрашова в профиль, Чиж пришел к выводу, что господин депутат сильно смахивает на верблюда. Кроме всего прочего, этот верблюд водил компанию с волками, и теперь, когда один из его приятелей решил наконец перегрызть ему глотку, побежал спасаться в милицию. И даже это, черт бы его побрал, он сделал не так, как все нормальные люди, а, опять же, через бандитов…