Алькар. Три реликвии - стр. 4
– В следующий раз заглянешь, – решительно сказал Макс, – завтра, значит завтра.
Договорившись о встречи, друзья разошлись каждый по своим делам. Соня спешила домой. Сегодня вечером в семье Киль намечался званный ужин. Изначально были приглашены Пульф и Сальвина Севеллин, ставшие постоянными гостями в их доме, но узнав о намечающимся ужине, Нарц тут же изъявил желание присутствовать. Статный брюнет с безупречными манерами и умением держаться в обществе казался идеальным, как и его прическа, которую так хотелось растрепать.
«Ты особенная, не такая как все, – частенько говорил Нарц, всматриваясь в Соню темно- изумрудными глазами, – ты подобна редкой жемчужине на дне океана».
От его слов, таких сладких, как пирожное «Волчья радость», Соне становилось не по себе. Было в них что-то притворное. Или просто Соня не романтичная натура. И все же это было странное, двоякое чувство. Если она жемчужина, то кто Нарц? Смелый ныряльщик, влюбившийся в красоту ее перламутровых переливов или же коллекционер редких украшений?
Выйдя с Бурлящей улицы, Соня двинулась по Млечному переулку, а затем свернув на Сизую улице, направилась к Серебряной роще. Легкие порывы ветерка играли в ее волосах, шелковым водопадом спускающихся на плечи. Мелодичное щебетание птиц ласкало слух, в воздухе жужжали насекомые, пахло хвоей и разнотравьем распустившихся бутонов. Алькар утопал в зелени, даже в стыках между тротуарной плиткой настойчиво пробивались молодые ростки.
Серебряная роща величественно встречала прохожих роскошными особняками, вычурными клумбами и журчавшими фонтами, выстроившимися в ряд. Соня подошла к двухэтажному белоснежному дому, увитому пышным плющом, и коснулась замочную скважину своим волшебным ключом. Замок щелкнул, и она вошла во двор. Рядом с небольшой ротондой, обвитой вьющейся лозой, соседствовала нарядная клумба, разбитая мамой и Ларой. Вольер, в котором жил Смерч пустовал, орлиан уже как полгода обосновался в общем орлианнике со своими сородичами.
Соня вошла в дом. Уже в холле она ощутила аппетитные ароматы, доносившиеся из кухни, где по обыкновению господствовала мама. Теперь, когда вся семья была в сборе, громоздкий стол цвета венге уже не смотрелся таким угрюмым. Его покрывала белоснежная скатерть, обрамленная серебристой канителью, на грубые неотесанные стулья были нахлобучены мягкие сидушки с пышной оборкой. Композицию из холодного оружия, угрожающе поблескивающего со стены, сменили полочки с жизнерадостным сервизом и кухонной утварью. Соня была не против изменений, все эти женские штучки добавляли уюта, делая дом живым.
Гостиная, с излюбленным Соней диваном, на котором она спала пока жила одна, осталась в неизменном виде, если не считать новых позолоченных портьер и многочисленных безделушек, украшавших каминную полку. Портрет семьи Киль, висевший рядом с камином, сменил тусклую раму на сверкающий багет с витиеватым орнаментом.
– Ты как раз вовремя, мясные бобы почти готовы, – сообщила чуть раскрасневшаяся Анна, увидев дочь в двери кухни.
К Соне тут же подлетела Лара.
– Где гуляла, малявка? – не дождавшись ответа младшей сестры, она лукаво улыбнулась и сказала, – могу угадать с первой попытки, ты виделась с Максом.
– Будешь много знать, сама знаешь, что будет, – ответила Соня и вышла через стеклянную дверь кухни на летнюю террасу, с которой открывался вид на внутренний двор.