Алиса видит сны - стр. 40

Не успеваю среагировать, когда меня дёргают в сторону. Тут же чужая грудь накрывает меня с головой, мимо звонко проносятся камни, чеканя каждую ступень на пути в бездну. Когда их шум стихает далеко внизу, Дэмиан выпускает меня, отряхивая плащ. На долю секунды мне кажется, что в неровном красном свете я могу разглядеть его глаза под капюшоном.

Вполне человеческие светлые глаза…

А потом гигантское щупальце, похожее на хвост в шерсти и сбившейся чешуе с заострённым наконечником, обвивает его тело восемь кругов, подхватывает и срывает вверх.

Я безнадёжно хватаю полу плаща, но его выдирают из моей руки. Что-то кричу. Теряю равновесие и опору, и падаю вниз. Боли уже не чувствую…

Удара тоже нет. Я лежу на мягком, сжимаю в руке своё одеяло. Лежу в полной темноте и пугаюсь, что опять лишилась зрения. Не могу понять, в каком я из миров. Больше ни один из них не кажется настоящим.

Нет, не так. Теперь оба выглядят настолько реальными, что я уже не могу их отличить. Где живу я, а что моя иллюзия?

Глаза привыкают к темноте, и я различаю тусклый свет луны, пробивающийся через полузакрытые шторы. По инерции встаю, включаю Дарта Вейдера, задёргиваю шторы плотнее. И долго сижу на кровати, глядя в пустоту.

Всё-таки есть у меня пресловутая мораль. Проклятье.

Я бы мечтал о том, чтобы девчонка не слышала, как я ору. Но боль затмила все мысли, и мне плевать. Будто тело медленно разрезают на куски, а мой крик выжигает последние остатки рассудка.

Мгновение назад я ещё помнил о ноже, спрятанном в голенище сапога… Помнил, пока не стал воющим зверем, зависшим над бездной. Всё, что угодно, лишь бы боль прекратилась!

Твою же мать…

На телефоне нет новых сообщений. На компе тоже.

Я очнулась ночью того же дня, в три после полуночи. Заснуть я больше не смогла и к утру вымотана до последнего предела. Сил нет, встаю с трудом. Впервые за долгое время в меня закрадывается желание послать всё к чертям и остаться дома.

Не трогаю ни штор, ни светильника. Заглатываю чай, который ждёт меня на положенном месте, вот только сахара в нём ни грамма. Морщусь и забываю расчесаться. Впрыгиваю во вчерашнюю одежду и, не глядя в зеркало, выхожу.

Вижу всю дорогу как в ускоренной перемотке некачественного кино – силуэты людей нечёткие, транспорт ходит с перебоями, я теряюсь крохотным серым пятном на фоне огромного серого ничто. Кино без сюжета, без режиссёра, а вместо актёров массовка. И я эта самая массовка. Главный герой на съёмки не явился…

Шаги не считаю. Эта маленькая дерзость, которую я могу себе позволить. Я упала за один день в обоих мирах – и теперь падать не так страшно. И закрыть глаза не так страшно. Но впервые очень одиноко.

Безликий ноябрьский вторник в одном из миров, где я живу. Быть может, они оба – плод моего больного воображения. А настоящая я застряла на больничной койке, пуская слюни на грязные серые простыни. Меня уже ничто не удивит.

– Алиса, доброе утро! – в кабинете меня встречает голос Алии Вадимовны раньше, чем она сама. Бодрый, деловой, псевдоуспешный. И мне вдруг кажется, что где-то в глубине он тоже очень одинокий.

– Доброе утро, – эхом откликаюсь я, заходя внутрь. С этого момента меня не покидает ощущение, что чего-то мучительно не хватает. Чего-то привычного, чего-то нужного и важного. Как будто дышится уже не так легко, как было прежде.