Алиса видит сны - стр. 34
Возможно, я упускаю реальность всё дальше. И в один прекрасный день просто не очнусь. Закончу как моя мать, и даже не пойму этого. И каждый шаг на сближение с Максимом приближает и мой конец.
Холодный пот прошибает меня изнутри, он волной прокатывается по сердцу, лёгким, желудку, вызывая болезненные спазмы. Но туман перед глазами не рассеивается, а бешеный полёт не замедляется.
А потом что-то острое царапает мне ногу. Будто я налетела на торчащее рядом лезвие или выступ заточенного камня. Я раскрываю рот, но ветер уносит мой крик. С трудом опускаю руку по телу, нахожу ногу – джинсы порвались и намокли. И боль такая настоящая – никогда прежде я не испытывала её здесь.
Инстинктивно я сжимаюсь, и внутри, и снаружи. Обхватываю колени руками, утыкаюсь в них головой в слепой надежде, что и это безумие имеет конец.
В такой позе меня и ловят чужие руки. Они жёстко хватают за ступни, тянут на себя, вырывая моё безвольное тело из вихря. Перехватывают выше, дёргают за талию так сильно, что одним рывком выходит весь воздух. Набрать его снова очень тяжело.
Опять кричу, и голос уносится дальше, а я остаюсь на месте. Меня вырывают из потока, и я слепо шарю руками перед собой, пока они не натыкаются на твёрдый камень. Чужие руки отпускают, и я вся оказываюсь на земле. Она неровная, местами острая, холодная и слишком напоминает ту скалу, по которой мы спускались в последнем выверте моего безумия…
– Совершенно не обязательно на меня падать, чтобы привлечь внимание, – и этот низкий голос я сразу узнаю. Он идёт справа сверху и без труда перекрывает шум урагана над нами. Я поднимаю голову, но всё ещё ничего не вижу.
Хочу сказать, что не делала это специально, что это он меня поймал, но судорожно шарю глазами по сторонам. Вижу только тьму.
– Не ожидал тебя снова встретить, – продолжает он, чуть смягчившись. А потом добавляет: – Таким, как ты, здесь не место.
– Тогда скажи, как выбраться, – опираюсь на руки и пытаюсь подняться. Меня ужасно шатает, я будто всё ещё не обрела опоры. Здесь внизу ветер уже не так силён, но я с трудом стою прямо.
В ответ человек без лица тихо смеётся.
– Вон обрыв, будет больно, но не долго.
– А если я решила не умирать? – поворачиваю голову на голос. Обрыва, о котором он говорит, я не вижу. Но знаю, что он рядом, когда ощущение взгляда из бездны возвращается как в прошлый раз. В кромешной темноте оно настолько пронизывающее, что я опять хочу кричать. Будто всё моё нутро вопит, желая разорваться на куски от безутешного ужаса.
Одна бы я точно не сдержалась.
– Ты можешь попытаться, – он недолго молчит. – Но я не гарантирую, что попытка будет успешной. Идём?
Я еле стою, шатаясь в пустоте. О прогулке не может быть и речи.
– Как идти в такой темноте? – мой голос звучит жалко.
– Ты ничего не видишь? – сейчас он удивлён. И его удивление неприятно отзывается в пылающем нутре. – Совсем?
Делаю неуверенный шаг вперёд, беспомощно вытягиваю руки. Пелена кромешного мрака перед глазами не рассеивается. Шагаю ещё, и он хватает меня за локоть.
Он видит, а я нет. Я ослепла.
– Ещё несколько таких шагов, и ты решишь все свои проблемы. Но не тем способом, который хочешь выбрать.
Холод сковывает мне руки и ноги.
– Мы можем остаться здесь? – шепчу резко осипшим голосом. Я не хочу этого, но идти вперёд без глаз смерти подобно.