Алиса Коонен: «Моя стихия – большие внутренние волненья». Дневники. 1904–1950 - стр. 52
5 декабря [1906 г.]. Вторник
Сегодня во время 7‐й картины Василий Иванович опять взял мою голову к себе. Я придвинулась к нему совсем близко, вплотную, спрятала свою голову в складках его балахона, и так хорошо мне стало, так легко и ясно на душе, так крепко почувствовала себя под какой-то его защитой…
Поздно очень. Скоро 3 часа. Надо спать.
6 [декабря 1906 г.]
Сегодня во время «Горя от ума» Василий Иванович опять был ласковый, приветливый и простой такой.
Мария Николаевна [Германова] назвала меня почему-то хитрой… Я обиделась. Тогда она повела меня к себе в уборную и все упрашивала не сердиться, говоря, что она не разумела под этим нехорошей хитрости, а просто ум и умение владеть собой. Все-таки не знаю, но минутами что-то тянет меня к ней… и тогда она представляется мне такой хорошей, такой чистой, и хочется тогда открыть ей всю душу…
Вот сейчас поймала себя… Пишу, а думаю все о нем.
Он, он, и больше ничего…
Я с ума сойду!
7 [декабря 1906 г.]
Сегодня Василий Васильевич [Лужский] сказал мне, что говорил обо мне с Василием Ивановичем, и Василий Иванович очень хвалит меня и возлагает на меня как на актрису большие надежды в будущем… Откуда это, как так? А Братушка [С. С. Киров] сегодня сказал мне, что Качалов ко мне неравнодушен, и маленькая Маруська [М. А. Андреева (Ольчева)] все уверяет, что он любит меня…
Неужели это правда? Неужели это возможно.
Я так люблю его!
Это погубит меня! Я не могу работать, не могу ни на чем сосредоточиться! Все время я думаю о нем… Только о нем.
И лицо мое улыбается, и на душе становится ясно, хорошо и радостно. Точно солнце светит мне и посылает свои теплые, ласкающие лучи мне навстречу!
Так хорошо – думать о нем!
Так хорошо любить его!
Сколько гордости ношу я в себе от сознания, что тот, кого я люблю, стоит на такой большой, недосягаемой высоте!
«Чудный! – нет равного тебе в целом мире»!
8 [декабря 1906 г.]
Опять сейчас что-то тоскливое сжало сердце. Стало тягостно и нехорошо.
Хочется бежать куда-то без оглядки!
9 [декабря 1906 г.]. Суббота
Около 6 часов.
Мучительно на душе…
Так нехорошо, так нехорошо, что не дай бог!
Господи! Какой это ужас!
Такое чувство, точно в самую глубь раны пропустили что-то острое, колючее и безжалостно бередят ее и растравляют.
Доходит почти до физической боли.
Тяжко! Василий Иванович не поздоровался и перед 3 актом не подошел и ни слова не сказал…
После III акта у меня кружилась голова, раздиралось [душа. – вымарано.] все внутри… Думала, что сойду с ума. В ужасном настроении пошла на IV акт. Уселась с Лаврентьевым. Я не выдержала и сказала ему, что тоска гложет… [два слова вымарано] настроение ужасное – хоть вешаться впору. Сидели, говорили…
Подошел Василий Иванович и вдруг так неожиданно – «Аличка» (передразнил Братушку [С. С. Кирова]) и улыбнулся так приветливо, ласково… Точно теплый луч упал в душу… Спала какая-то тяжесть, стало легче…
Он говорил о чем-то с Андреем Николаевичем [Лаврентьевым], а я потихоньку, исподлобья смотрела на него, думала о том, как он бесконечно дорог мне, и тоска жала грудь… И делалось так больно, так жалко… чего-то.