Алиса, Джейн и фисташки - стр. 26
– Какой еще дедушка? – не понял библиотекарь, а потом его осенило. – Это что же получается, Агап был твоим дедом?
– Да, – быстро закивал писака, утирая рукавом слезы. Как же ему не хотелось, чтобы этот библиотекарь видел, что он в отчаянии. – Это он и поджег библиотеку.
Теперь округлились глаза у Платона, и он будто в оцепенении плюхнулся на ступеньку рядом с писакой.
Агап в одиночку вырастил Зиновия. О родителях он упомянул лишь раз: их увез прекрасный белый пароход, и теперь они были в вечном безмятежном плавании. Ведь так оно и было. На этом пароходе они попросту сбежали в другой город, бросив своего сына на попечении доброго и безотказного дедушки, а возвращаться никто из них явно не собирался. Вот только все время дед тоже исчезал, но хотя бы на месяц, два или три, а потом возвращался. Безо всяких объяснений. И внук уже привык к постоянным ожиданиям.
Но когда Зиновию исполнилось шестнадцать лет, дед исчез надолго. Правда, он хотя бы оставил записку, и в ней говорилось о колдовском обществе, ради которого ему приходилось оставлять внука. Зиновий смирился и деда не искал: он знал, что это бесполезно. Если дед решил, – так оно и должно быть. А сам Зиновий время даром не терял и окончил свое школьное обучение, при этом пытаясь писать статьи для местных газет. Однако паренька отовсюду гнали за отсутствие по-настоящему лакомых статей. Такое сложно выдержать, особенно если тебе восемнадцать, и ты полон светлых надежд на будущее.
И вот как-то раз, прогуливаясь по горам и сполна упиваясь своими неудачами, Зиновий встретил дряхлого, но с трудом держащегося на ногах старичка. Какого же было удивление парня, когда он узнал, что этому старичку уже больше трехсот лет. Старичок оказался местным и знал все об этих местах. Вот старичок и рассказал Зиновию о такой же старой, как и он, а может еще старше, библиотеке.
Зиновий решил еще раз испытать судьбу, но, когда мрачный и неразговорчивый библиотекарь, как и все остальные газетчики, дал ему понять, что своих читателей паренек так и не обретет, совсем захандрил. Он вспомнил о трехсотлетнем старичке, вдруг он что-нибудь еще расскажет, но и старичка в тот вечер не оказалось в горах. Видимо, этот мир уже показал Зиновию свои острые клыки.
Однако около полуночи, когда разочарованный паренек уже собирался потушить лампаду и лечь спать, послышался стук в дверь. Учитывая сложившиеся обстоятельства, Зиновий расценил этот стук как знак свыше. Дед всегда его учил: если тебе сначала попадаются одни булыжники, то в самом конце ты отыщешь золотой слиток. Так что Зиновий отбросил одеяло и, чуть было не смахнув лампаду с прикроватного столика, ринулся открывать. На пороге стоял его дед. Зиновий был так рад возвращению деда, что практически лишился дара речи. Дед решительно вошел в дом и уселся за стол, вытаскивая из-за пазухи бутылку рома. Агап не разрешал внуку пить спиртные напитки, но это был особый случай, как он выразился. Под бойкое журчание рома начался рассказ.
Когда Агап спускался со ступенек библиотеки тем самым утром, то услышал, как вошел посетитель. А посетитель оказался его внуком, поэтому дед притормозил шаг, чтобы не показываться внуку на глаза, и прислушался. Разговор как разговор, ничего особенного. Как только внук ушел, Агап спустился вниз со своим чаем, будто бы ничего не произошло. А стоя у окна и разговаривая с Платоном, он заметил странного старика, прогуливающегося неподалеку от библиотеки. Он видел его и раньше, когда выходил в горы.