Алхимия даоса - стр. 3

Открыв окно, прохладой наслаждались душным летом,

Когда вторую стражу пробили, в дверь постучали,

Вошёл к ним в дом студент учёный, хорошо одетый,

Сказал: «Моё жильё лежит в ли десяти отсюда.

Хотел бы с вами пообщаться, если пригласите.

Я б показал вам, что такое истинное чудо,

Устроил бы гаданье с вами, если захотите.

Поговорим о тонких сущностях и тайных знаньях,

Об изначальных книгах и источниках для посвящённых,

О стиле жизни, о секретах древности писанья,

О всём, что нас волнует, этим миром пресыщенных.

И в сложных разобраться попытаемся вопросах,

Рассмотрим идеалы наши, к коим мы стремимся,

Потом поговорим о буддах мы и о даосах,

А в заключенье, к мудрецам небесным обратимся».

Студенты поняли, что гость, пришедший, много знает,

Считая силу их ума с своею равноценной,

Уверенность в себе имеет, их не принижает,

И пригласили к их столу к беседе, вдохновенной.

Когда о всём, о чём хотели, всласть поговорили,

Сказал гость: «А сейчас Будду вы увидать хотите?

Мгновенье нужно лишь, чтоб вы к тому готовы были,

Желанье будет, вы его обитель посетите».

Попробовать решил Ли, дав согласье гостью сразу.

Учёный несколько взял стеблей по пять чи длиною,

Присел и полным животом вдохнул четыре раза,

Круг лентой очертил на площади перед собою,

Затем, студентов усадив, велел, чтоб те сказали:

– «Из круга Будды можно увидать Будды обличье».

Поверив, сунул голову в круг Ли, как в клетку птичью,

Увидел там Гуань-инь. Богиню слуги окружали:

Архат Вэй-то и Пяо-мао, бог благоуханья,

Ли страстно захотелось тут войти в тот круг священный,

И стать одним из членов благородного собранья,

Покинув навсегда людей мир суетный и бренный.

Но вдруг увидел он лицо, клыкастое с зубами

И языком, как меч вращающимся, Чжао-вана,

Ли испугался, встретившись с охранником глазами,

Из круга вынул голову, была на шее рана.

Он в страхе закричал, на его крик все прибежали,

Кто в доме был, от страха друг в лице переменился,

А тут на их глазах учёный в дымку превратился,

Затем исчез беследно, его даже не искали.

Друзья потом в горах уж не хотели оставаться,

Вернулись в город, Ли в ученье сразу углубился,

В тот год же на экзаменах успехов он добился,

Став цензором, но не хотел ничем он заниматься.

И, охладев к делам, порой от всех уединялся,

О смерти больше думать стал, друзей всех избегая.

Почтительность сыновью ни к кому не проявляя,

Решил повеситься, но от болезни вдруг скончался.

(О чём не говорил Конфуций)

Лю Кай-ши родом из Шэнси в Цинънани был проездом,

Питал всегда пристрастие ко всем вещам старинным,

В Сучжоу проживал он на Хуцю, Холме Тигрином,

Обычно любовался, спать ложась, красивым местом.

Уснул раз во вторую стражу, сон ему приснился,

Во сне своём как будто он в деревне оказался,

Увидел на дороге беса и остановился,

Тот ростом был три чи, по сторонам всё озирался,

Подавленный, на шее с кангой, словно заключённый,

Шёл робко, потихоньку, будто убежать стремился,

Тогда Лю побежал, нагнав его в пути, сразился,

Тот быстро сдался ему, неудачей удручённый.

Взяв беса в плен, Лю утопить в реке его собрался,

Как это делают все, проявив в борьбе усердье.

Но тут ему сосед по имени Юй повстречался,

Сказал: «На западе есть храм Богини милосердья

Гуань-инь, уж лучше будет к ней нам с бесом обратиться,

Ведь во всех бедах лишь она одна только спасает,