Алгоритм смерти - стр. 33
– Я должна знать, – упрямо произнесла Молли, стараясь унять тревогу.
Салли в свои пятнадцать была невозможно хорошенькая, с умными живыми глазами, стройным девичьим телом и изяществом, еще только переходящим в женское обаяние, а мать по-прежнему оставалась уверенной и решительной, хотя она еще не до конца привыкла к американскому образу жизни. Молли было плохо при мысли о том, что двое самых уязвимых членов ее семьи оказались в смертельной опасности. Когда она в последний раз разговаривала с матерью и сестрой по сотовому, те находились на первом этаже, как раз там, где боевики окружили заложников. Но если им посчастливилось оказаться у внешнего периметра, может быть, им удалось прорваться к выходу? Молли изнывала от желания позвонить родным, но она с ужасом думала, что они могут сейчас сидеть в толпе заложников, про которую говорил Рей, и телефонный звонок привлечет к ним ненужное внимание.
– Как мне хочется выключить эту проклятую музыку, – пробормотала жена Милта. – Если я услышу «Рождественские колокольчики» еще хоть раз, меня стошнит!
– Только не на меня, пожалуйста, – поспешно сказала блондинка, которая, судя по всему, считала себя красавицей.
– Почему все это происходит? – простонала миссис Ренфелс. Это были ее первые слова с начала кризиса.
– Это все потому, что после одиннадцатого сентября надо было сбросить на них атомную бомбу, – заявила жаркая блондинка, несомненно, привыкшая по поводу и без высказывать собственное мнение и своей красотой подавлять на корню возможные возражения. – Если бы мы сожгли их всех дотла, ничего этого не было бы.
– Нельзя убить миллиард человек только потому, что, скажем, тринадцать из них – психи и уроды, – возразила жена Милта.
– Да нет же, можно, и запросто. Достаточно нажать кнопку – и все они сгорят в огне.
– Это самое дикое…
– Ну хорошо, хорошо, – вмешался Рей. – Я не собираюсь становиться командиром и приказывать вам, но все же будет лучше, если вы воздержитесь от ссор до тех пор, пока это все не кончится. Возможно, вам придется работать вместе, и вы должны видеть в соседе своего близкого родственника. Вот когда будете обсуждать сценарий будущего фильма, спорьте сколько угодно.
– Он прав, – подхватила Роза. – Давайте держать свои чувства в узде, так будет лучше для всех нас.
– Тебе легко говорить, – проворчала миссис Ренфелс. – Ты молодая, тебе нужно думать только о себе самой. А у меня трое детей. Если со мной что-либо случится… О, ну почему все это происходит?
– Мэм, – сказал Рей, – я вовсе не хочу вас учить, как думать, но я в прошлом служил в морской пехоте и побывал в боях. Если позволите, я бы посоветовал сегодня больше не употреблять это слово на букву «п». Я имею в виду слово «почему». Порой нет никаких почему, и если зациклиться на том, почему все так, а не иначе, не останется времени заниматься делом. Мне не раз приходилось видеть такое. Погибают те, кто не может поверить в то, что идет бой, кто не может поверить в то, что кто-то пытается их убить. Им все это кажется таким несправедливым, и они так поглощены жалостью к самим себе, что они забывают, как использовать свое дорогостоящее снаряжение. А те, кто не задает бесполезных вопросов, остаются в живых; они сразу же понимают, что попали в другой мир и им нужно разбираться с тем, что перед ними, с максимальной концентрацией внимания.