Альфа-женщина - стр. 28
– Не надо ничего фабриковать. – Я треплю его за ушки. – Надо просто найти людей, которые их ненавидят. Я уверена, что такие есть. Вот взять Гаврилкову, – я бросила на него внимательный взгляд. Если получилось у меня, может получиться и у другой. Тем более, я настолько повысила самооценку этого мальчика, что он готов атаковать даже статую Свободы, хотя еще вчера думал, как подступиться к продавщице в обувном магазине.
– Неприятная женщина эта Алина Евгеньевна, – поежился Слава.
– Почему?
– Она смотрит на всех как на пустое место!
– Она смотрит на тебя как на пустое место, – поправила я. – Расскажи мне обо всем по порядку.
– Значит, так, – сказал он, развалившись на кровати. – Целый час мы беседовали с Людмилой Ивановной. Она пыталась меня убедить, что Гаврилкова сфальсифицировала представленные в Ученый совет документы.
– Очень хорошо, – кивнула я.
– Но там все печати подлинные!
– Милый, нужны не печати, а свидетели. Надо ехать в институт, где она якобы училась, беседовать с преподавателями. Ладно, диплом. Но кандидатская диссертация! Тем более докторская! Это же легко проверить! Где защищалась, кто был научным руководителем, а кто оппонентом? Сколько членов Ученого совета голосовало «за», а сколько «против»? Где был банкет? Что ели? Что пили? Сколько денег было в конвертах, которые всем раздали? Факты. Цифры.
– Но зачем нам это?
– Человек баллотируется на должность ректора с фальшивыми документами. Это же скандал! А теперь представь, что об этом узнал Курбатов.
– Но он же поддержал именно ее кандидатуру!
– Он об этом уже не скажет. А то, что говорит она… Вот представь: она приезжает, а Курбатов ей говорит: уважаемая Алина Евгеньевна, я не хочу подставляться, меня в министерстве ждут. Сейчас подо всех копают. Когда нефть была двести долларов за баррель и требовалась растущему производству в огромных количествах, фальшивые биографии мало кого интересовали. Денег хватало всем. А теперь их все меньше и меньше. А сколько расплодилось чиновников? И ни один из них не хочет урезать свои «скромные» потребности. Напротив, все клянчат повышения зарплаты с учетом инфляции. Урезают простой народ, у которого уже терпение кончается. Но это не может длиться вечно. Настанет момент, когда примутся резать баранов-чиновников. Тех, кто подставился. Уже идет открытая травля. «Чиновник» нынче – имя нарицательное. Читай: вор, взяточник, бездельник. Хотя я знаю много трудяг из Пенсионного фонда или из страховой компании по обмену медицинских полисов, которые принимают по сто человек в день, с температурой зачастую сидят, больные-простуженные, но не уходят. Бумаги народу выправляют. Сидит такая девочка с соплями до пупа, а за дверью озверевшая толпа. И никто ее не прикрывает. Не царское это дело. Царское – бабло пилить, а у этой девочки зарплата копеечная. Начальников много развелось, они и пойдут под сокращение. И вот тут-то надо быть кристально честным. Хотя бы по бумагам.
– А если у Гаврилкиной диплом настоящий? И диссертацию она сама написала?
Я расхохоталась:
– Ты сам-то в это веришь?
– Ну, допустим. Допустим, Курбатов узнал. И что? Когда она уезжала, он был еще жив. Хотя Людмила Ивановна говорит, что Гаврилкова могла вернуться. Или нанять кого-то.
– Прекрасная мысль! – эта мысль моя, но озвучила ее Людмила Ивановна. Поэтому львенок ни о чем не догадывается.