Александра Коллонтай. Валькирия революции - стр. 5
Чем ближе к концу десятилетия, тем очевиднее становилось обострение политической ситуации. Появление организации «Народная воля» – тому свидетельство. Эта организация в качестве программы действий избрала ликвидацию монархического строя террористическими методами. Народники верили в то, что крестьяне добродетельны и желают трудиться на благо страны. Интеллигенция, руководившая вновь созданными организациями, была убеждена в том, что именно ей, учитывая сделанное ею и проявленный героизм, суждено изменить Россию, а средствами к этому служили террор и покушения, призванные расшатать общественный строй. Что до народа, то он мог лишь последовать за ней. С этого момента споры сменились покушениями на высокопоставленных слуг царя, а затем и на самого монарха. В начале 1880-х годов последовало убийство самодержца, того самого «царя-освободителя», которое положило конец реформаторским иллюзиям и стало аргументом в пользу ранее приведенного мнения Токвиля.
Движение мысли в направлении чистого насилия и трагической развязки предчувствовали великие русские писатели. Еще несколькими десятилетиями ранее Пушкин, за которым закрепился прежде всего образ певца русского величия, воспел также и свободу, во имя которой его друзья декабристы пожертвовали собственными жизнями. Не он ли писал:
Впоследствии Достоевский и Толстой хотя и в разной манере, но всем своим творчеством подводили к мысли, что Россия жила в атмосфере тревоги и беспокойства, в ожидании будущего, которое нельзя было предвидеть, и несчастья. Обоими писателями, как и некоторыми из их современников, владевших пером, – Белинским, Писаревым, Чернышевским – владело чувство грядущей катастрофы, и, читая их, поражаешься, насколько пророческими оказались их тексты. Все они, каждый по-своему, передавали ощущение, что Россия стоит на краю пропасти, что XIX век в России – это столетие революции, охватившей умы, людей и общественный строй. Почти все русские писатели разделяли тогда апокалиптические взгляды на судьбу своей родины.
В этой России, отличавшейся политической отсталостью, неизменно активным брожением умов, стремительностью социальных перемен и нарастанием тревожных предчувствий, явились на свет две личности, чьи судьбы причудливо сплелись; при этом каждой из них было суждено сыграть центральную роль в апокалипсисе, который предрекали все мыслящие люди. В 1870 году Владимир Ульянов, будущий Ленин, родился в Симбирске – провинциальном городе на берегах Волги, вдали от столичной суеты. Два года спустя в столичном Санкт-Петербурге родилась Александра Коллонтай. Их встреча состоится тридцать пять лет спустя в России, где предчувствие катастрофы нашло подтверждение в первой революции, впервые поставившей под угрозу самодержавие. Эта книга предлагает двинуться навстречу двум этим личностям, а значит, и России.
Глава первая. Привилегированная юность
Та, кто в будущем станет Александрой Коллонтай, родилась 19 марта 1872 года. Эта дата, о чем она впоследствии часто упоминала, была символичной, словно предвещавшей ее судьбу. Действительно, годом ранее, 18 марта 1871 года, торжествовала победу Парижская коммуна. И это еще не все, добавляла наша героиня, ибо ее родители узнали о том, что ей суждено появиться на свет, в час исчезновения Парижской коммуны. Это революционное событие, столь мимолетное, решительное и печальное для Маркса и его сторонников, в сознании Александры оказалось навеки неотделимо от ее собственной судьбы.