Александр. Том 2 - стр. 9
– Но куда же они пойдут? – растерянно проговорила мать, лихорадочно соображая, что будет делать, если столь блестящее общество внезапно сократится.
– Понятия не имею, – равнодушно ответил я. – Может быть, делом, наконец-то займутся. Мне всё равно. Пока всё равно. Да, каждого из них проверит очень пристально Александр Семёнович Макаров, дабы не сомневаться, что кто-то из них деньги или борзых щенков прямиком из иностранных посольств не получает.
– Что? Борзых щенков?!
Мне удалось выбить почву из-под ног вдовствующей императрицы. Сомневаюсь, что надолго, но на наш визит в Твери должно хватить.
– Ах эти борзые щенки… – протянул я, чуть ли глаза не закатывая. – Многие из них могут стоить гораздо дороже золота.
– Вы собираетесь натравить своего мерзкого Макарова на собственный двор? – Мария Фёдоровна лихорадочно переваривала столь сногсшибательную новость.
– Ну что вы такое говорите, матушка! Александр Семёнович добрейшей души человек. Он даже мне постоянно пеняет, что я настолько сурово отношусь к овцам заблудшим. Как он переживал, когда эти продажные сволочи нашлись, опорочившие честь мундира русского офицера, – а вот сейчас я намеренно начал говорить громко. – Он у меня в ногах валялся, прося позволение верёвку заменить на благородный топор. Я рыдал, матушка. Вы даже не представляете, какое это было разочарование! Граф Пален, как он мог?! – вопросил я патетично. А потом совершенно спокойно закончил: – Dura lex, sed lex* Ничего не поделать, такова жизнь. Кто-то всегда должен страдать.
– Ваше величество, – ко мне пробился бледный Мертенс. – Позвольте, я покажу вам ваши покои. Ваше величество, вас сейчас же проводят в ваши комнаты, – скороговоркой проговорил он, обращаясь к Марии Фёдоровне.
– Наконец-то, Василий Фёдорович, – ядовито произнёс я. – А то я уже начал подумывать, что нас оставят ночевать посреди этого холла.
Мартенс закатил глаза и быстро пошёл впереди меня, показывая дорогу. Лакеи, видя, что движение началось, тут же бросились к гостям, разводя их по комнатам.
В моих покоях меня уже ждали Сперанский, Скворцов и Степан Кириллов. Последний всё ещё не мог прийти в себя от осознания, что его повысили до моего личного слуги. Как только я вошёл в комнату, он подскочил и бросился ко мне, чтобы помочь переодеться.
– Спокойно, Стёпа, поменьше рвения, а то голову расшибёшь, – посоветовал я ему, когда он стаскивал с меня мундир.
– Да, ваше величество, конечно, – пробормотал Скворцов.
– Ваше величество, я принёс полные списки дворов императорской семьи, – как всегда серьёзно и спокойно проговорил Сперанский. – С перечислением должностей, имён и жалованья, как вы и запрашивали.
– Прекрасно, положи на стол. Я сегодня их внимательно изучу, – говорил я на ходу, подходя к тазу, чтобы ополоснуться. Весь день в седле давал о себе знать не только усталостью, но и потрясающими запахами, которые я сам ощутил, как только снял мундир.
– Вы действительно решили сократить двор, ваше величество? – спросил Сперанский.
– Да, действительно. Кириллов начал лить тёплую воду из кувшина, и я замолчал, интенсивно втирая в себя мыло. – У нас долг размером с Джомолунгму, а мы плодим непонятных камер-юнкеров, в чьих обязанностях я так и не разобрался. Фрейлины хоть глаз радуют, а эти при дворе чем занимаются?