Александр Маккуин. Кровь под кожей - стр. 42

Кроме того, Ли и Рева стали завсегдатаями в магазине Ad Hoc («Эд Хок», буквально: «Специальный») на углу Мур-стрит и Олд-Комптон-стрит. Там одевались люди с нетрадиционной ориентацией. В магазине можно было подобрать костюм, подходящий для любых фантазий, – в Ad Hoc продавались брюки для садомазо, жилетки из ПВХ, женские туфли больших размеров. Покупатели представляли собой пеструю смесь: тусовщики, проститутки, геи-качки, трансвеститы, а также стилисты и дизайнеры. «Однажды я работал там, как вдруг вошли Анна Суи, Марк Джейкобс, Стивен Мейзел и Анита Палленберг и накупили много всего, – вспоминает Фрэнк Франка, ставший фотографом в Нью-Йорке. – В другой раз пожилой мужчина захотел купить женские туфли. Он вошел и ползал по залу на четвереньках». Владельцы клубов приносили в магазин свои рекламные листовки; в результате Ad Hoc стал настоящим центром сведений о лондонской ночной жизни. «Тогда движение панков переживало возрождение, и Ad Hoc стал его эпицентром, – вспоминает Фрэнк, который в ту пору познакомился с Ли.[239] Управляющий магазином Эрик Роуз, выросший в Ванкувере, но переехавший в Лондон в конце 1980-х годов, вспоминает, что Маккуин часто заходил в магазин и перебирал костюмы. Ли нравилась живость канадца, его специфический юмор и умение общаться с представителями самых разных кругов. В свою очередь, Эрика в Маккуине привлекало стремление того к анархии. Эрик вспоминает, как однажды отправился с Ли и Дэвидом Каппо, который торговал париками в подвальном этаже Ad Hoc, на домашнюю вечеринку в Мейфэре в честь Кайли Миноуг. «Мы выпили все, что там было, и решили уйти, – говорит он. – Ли сказал: «Тоска тут, нам пора». Когда мы вышли на лестницу, Маккуин включил пожарную тревогу. Я спросил: «Ты что творишь?» – а он ответил: «Там можно от скуки подохнуть, если мы их не расшевелим, они не пошевелятся». Мне тогда показалось, что он поступил эгоистично. Ему хотелось веселиться, а на остальных плевать».[240]

Часто по пятницам Ли встречался с Ребеккой Бартон в пиццерии возле колледжа в Сохо. Друзья часто вырезали купоны из газеты «Ивнинг стандард», по которым можно было купить две пиццы по цене одной. «Чаще всего за еду платила я, а он добавлял пенни», – вспоминает Ребекка. Именно там однажды ночью Ли рассказал ей о сексуальных домогательствах, которым он подвергался в детстве. «В подробности он не вдавался, но, насколько я поняла, речь шла не об одном разе». Ребекка вспоминает: во время учебы в колледже Святого Мартина Ли устроил для нее в одном пабе в Сохо вечеринку с сюрпризом по случаю ее дня рождения. В другой раз он подарил ей цепочку, изготовленную им самим, и свой странный черно-белый портрет, где он обнажен выше талии и завернут в нечто похожее на пищевую пленку. На обороте снимка он нацарапал: «Моей милой Бекке. С любовью Ли». «Он был настоящим лапочкой, – говорит Ребекка. – Милым, смешным и озорным».[241] Кроме того, Ли проводил много времени с другой своей подругой, Таней Уэйд, с которой познакомился как-то ночью в клубе SubStation («СабСтейшн»). Таня жила недалеко от клуба, на Шефтсбери-авеню, и под утро приглашала всю компанию к себе переночевать. «Мальчики спали рядами на полу, – вспоминает она. – Кто-то укрывался наволочкой, а кто-то фланелевым или посудным полотенцем. Среди них был и Ли… Его невозможно было не обожать, он был такой веселый». Таня познакомила его с Maison Bertaux («Мэзон Берто»), кондитерской, принадлежавшей ее сестре Мишель; он заказывал чизкейк с фруктами или открытый пирог с яблоками и чай «Эрл Грей» и занимал место наверху на длинной банкетке. «Он часто предлагал что-нибудь сшить мне; никогда не забуду, как он сидел за швейной машинкой, – говорит Таня. – Он был всецело поглощен своей работой, как маньяк, как безумец. Я говорила ему, что никак не смогу влезть в некоторые платья, сшитые им для меня: чтобы одеть меня, нужно человек пять. А некоторые вещи, на мой взгляд, вообще невозможно носить. А он в ответ называл меня глупой коровой». Однажды, когда Таня была у него, он попросил передать ему материю, из которой он собирался сшить ей платье. Она огляделась по сторонам, но не заметила ничего подходящего. «Оказалось, что он собирался раскроить махровое покрывало «фитильки».