Александр и Таис. История одной любви. Книга первая. Том 1 - стр. 28
Таис старалась бесшумно ступать следом за Александром, украдкой рассматривала его спину, в которую она влюбилась прежде, чем увидела его лицо, крепкие ноги хорошего бегуна, локоны на затылке под беретом-кавсией. Как замирал он, увидев такого же замершего оленя, как на ощупь ловил ее рукой позади себя. Какой хороший день!
Приглушенные разговоры вокруг, треск огня факелов и жаровни, запах готовящейся дичи разморил Таис. В полудреме она поняла, что сейчас ее глаза, бессмысленно остановившиеся на коленях Александра, закроются, и она уснет. Пусть так. Александр чувствовал ее, и в момент перехода из одного состояния в другое, осторожно прислонил ее падающую голову к своему плечу. Сквозь сон, будто сквозь толщу воды, смутно доходили приглушенные голоса, и было ей тепло и спокойно, как младенцу на руках матери. Какой чудесный день!
– Устала наша Аталанта, – тихо проговорил Неарх. – Меня и самого разморило. – Он назвал Таис именем легендарной женщины – единственной участницы похода аргонавтов в Колхиду.
– Да, охота ее утомила. Мало в ней от Артемиды, – согласился Александр и мельком взглянул на мрачного Гефестиона, который, потупившись, сидел в углу.
– Зато много от Анадиомены, выныривающей11, – улыбнулся Неарх.
Мужчин охватило умиление – так сладко, младенчески-невинно спала Таис на плече Александра. Не последовало никаких смешков и шуточек, по отношению к ней они были неуместны. Таис любили. Где скрывалась тайна ее обаяния? Может быть, в поясе, как у Афродиты.
– Да, охота была удачной, – подтвердил Птолемей.
– Уж не Таис ли тому виной? – улыбнулся Неарх.
– Что ты имеешь в виду? – вскинул глаза Александр. – Что дикие звери следовали за ней, как за Афродитой, которых богиня усмиряет любовным желанием?
– Нет, за Афродитой идут волки, львы и медведи, а не лани. Лань – зверь Артемиды. А ведь именно здесь ее царство, – вступил в разговор Клит, прозванный Черным, брат кормилицы Александра, между прочим, спасший ему жизнь при Гранике. Вообще-то, он был человеком простым, несколько прямолинейным, «военным», как бы сказала Геро и этим выразила все. Но Александр прощал его «простоту», потому что любил его.
Филота же был человеком, который не говорил, что думал, а думал, что говорил. Потому вслух ничего не сказал, но про себя решил, что этот идиот случайно оказался прав. Лев – это Александр, волк – это Птолемей, медведь – Леонид, может быть еще кто-то. А то, что эта афинская дрянь укротила и приручила не одного и не двух, так это точно. Хотя, спору нет, в Таис что-то есть, он и сам бы не отказался от нее. А насчет нее и Александра – что-то непонятное. С одной стороны, он ей покровительствует, с другой – не берет к себе? Все у него с вывертом, все не как у людей. Лиса с виноградом. Филота презрительно отвернулся.
Не удивительно, что он не понимал Александра. Чтобы понять и оценить другого человека, надо хотя бы отчасти самому обладать сравнимым качествами.
Подали еду, и Александр разбудил Таис. Она смущалась и удивляясь тому, что так незаметно уснула.
– Теперь мы квит; чтоб не обижалась, что я усыпаю в твоем присутствии, – кивнул царь.