Александр Довженко - стр. 8

Вот такой он непокорный, такой непоседливый, какой-то такой упругий, что никогда не ходит медленно… С Александром Довженко трудно ходить по улице, потому что он всегда идет впереди вас…» Дружба с Остапом Вишней была крепкой и долгой: во время войны уже известный и признанный режиссер кино Александр Довженко обратится к Сталину с просьбой освободить друга, который находился в лагерях. И эту просьбу удовлетворят. В 1943 году в «Дневнике» Довженко появляется запись: «Заходил Остап Вишня, вернувшийся из десятилетней «командировки». Похудел, постарел. Было грустно. Трудно, очевидно, ему будет входить снова в жизнь. Десять лет – это целая жизнь, целая эра, сложная и большая».

Но вернемся в 1923 год. В это время А. Довженко становится одним из ведущих украинских художников. В автобиографии он писал: «Получи я правильное воспитание и образование, я был бы более сильным художником в живописи, чем в кино». Молодой художник становится одним из основоположников Ассоциации художников Красной Украины (АХКУ), находится в водовороте литературной жизни, вступает в «Гарт» – Союза пролетарских писателей. Для него, кажется, не было таких творческих сфер, которые его бы ни касались, ни привлекали внимание, ни пробуждали богатое воображение. Довженко начинает серьезно интересоваться театром, даже мечтает поставить спектакль. Так, как представлял себе театральную постановку только он, так, по его мнению, и должно было выглядеть театральное действо. А особенно интересовало Сашка, как стать режиссером, что нужно сделать, чтобы стать режиссером. Александр Петрович начинает посещать все спектакли театра имени И. Франко, интересуется работой театров Мейерхольда[9] и Курбаса[10]. Красноречивым фактом является то, что традиционный театр не очень интересовал Довженко. Он мыслил себе театр как искусство различных контрастов, как яркое, красочное действо, как самое условное и выразительное лицедейство. Однако увлечение театром для Довженко скоро прошло, он быстро разочаровался. Пожалуй, ему театральной сцены было мало для воплощения тех грандиозных идей и планов, которые бушевали в буйной фантазии художника.

Александр Петрович продолжает плодотворную и насыщенную работу художника, но все больше и больше присматривается к киноискусству. В течение 1924–1926 гг. он сотрудничает с Всеукраинским фотокиноуправлением (ВУФКУ), а также создает рекламные киноплакаты, в которых уже проявляются первые элементы экранной драматургии, режиссуры, принципы монтажа, сюжетопостроения, композиции («Трипольская трагедия», «Синий пакет», «Борьба гигантов»). Позже по этому же принципу он рисовал киноплакаты и для своих фильмов («Звенигора», «Арсенал»), в которых отчетливо выкристаллизовалось ощущение принципов киномышления, экранной динамики. Среди творческой молодежи того времени все чаще возникали споры о кино, «о его месте в системе искусств, об украинской национальной форме в кино, о том, что развитие украинской культуры дальше невозможно без развития кинематографа». Кинематограф уже тогда привлекал Довженко своей синтетичностью, массовостью, доходчивостью восприятия. Его все чаще можно было видеть на общественных просмотрах украинских, а также зарубежных фильмов. Он пристально прислушивается к дискуссиям, сам начинает принимать в них участие, выступает и как переводчик титров для «немого» кино. «Я почувствовал инстинктом и осознал разумом, что кино и есть тем мощным средством, с помощью которого я смогу в достаточной мере проявить себя как художник», – вспоминал он.