Алекс: восхождение дьявола - стр. 17
Так что проще поверить первому встречному незнакомцу, в данном случае, Саре, чем ему.
Джинн, сообразив, правда, нескоро, что я его приказам не подчинюсь, верить ему не стану и категорически не соглашусь с тем, что Сара должна уйти, неторопливо двинулся на нее с мерзкой ухмылкой, пытаясь запугать, чтобы та унесла отсюда ноги сама.
– Не смотри на меня, страхолюдина, а то глаза твои повытекают. Или я их повытаскиваю сам. Запомни нас такими, позорная торчушка, ибо ты видишь этот мир в последний раз. – потирал он руки и скрипуче хихикал, забавляясь ее испугом. – Ничего тут тебе не перепадет. Мы таких, как ты, в асфальт втаптываем. Фу, грязная какая! Катись отсюда, днище обрыганное, пока сутенеру твоему не настучал, что ты прогуливаешь работу. Или с этажа не скинул. Кто тебя кинется? Кому ты нужна? Да никому абсолютно…
Не могу сказать, что слыл заступником. Скорее наоборот, обычно во мне водились качества совершенного противоположного характера. В отношении к бабам я в-основном, агрессор, который их вообще ни во что не ставит. Но этот случай был исключением из всех правил.
Что-то перемкнуло во мне в одну долю секунды, глаз дернулся, где-то в области сердца раздался мощный взрыв, давший сигнал действовать безотлагательно. Я, переполненный огнем гнева, достал нож из кармана толстовки, которая все еще висела на Саре, и бросился на Джинна.
Тот не успел увернуться, и, как показалось, нож совсем косо скользнул по его руке, которую он на автомате занес над головой, чтобы не пострадала его лживая морда, куда я, как раз-таки целился.
Моментально хлынула кровь, а Джинн, выпучив глаза на меня, а потом на рану, отошел подальше и спрятался за спину упитанного и испуганного Муратика.
А ножик-то острым оказался.
Даже не заметил я, как порез ему оставил, головой не думал. Просто сорвался, и все.
Да не слабенький такой порез…
Опасная штуковина этот ножик, однако. Мне такие вещи точно нельзя дарить, но кое-кто об этом не знал. Эта вещь и впрямь крутая, столько лет ей, а лезвие ни капелюшки не затупилось. Тщательно хранили Норваты семейную реликвию, которой я только что воспользовался. Так сказать, девственности этот ножик лишил в тот же день, как он у меня появился. Вряд ли это делал кто-то еще в нашей семье.
Нож мне подарил отец сегодня утром. При этом сто раз предупредив, что это семейная реликвия, выполненная на заказ чуть ли не миллиард веков назад, которая стоит очень дорого и представляет большую ценность для коллекционеров. Мол, такие вещи, как этот нож для колбасы, должны стоять на полках или висеть на стенах, и когда-нибудь его можно будет толкнуть за бешеные бабки. Ну то есть, по сути этот нож, по словам отца, бесполезен.
А у меня не имеется бесполезных вещей, все в ход пускаю, вот и взял его с собой на всякий случай. Оказалось, очень даже пригодился, так сказать, в быту. И я не жалею о содеянном, Джинн получил по заслугам, а я вот уже второй раз за вечер спасаю девушку. Меньше всякий люд неугодный будет языком трепать. Ненавижу, когда мне перечат и пытаются переубедить в чем-то.
Да и вряд ли у меня наступят голодные времена, так что эту реликвию можно убивать до победного конца. Детей у меня нет и не будет, потому как до скрежета в зубах ненавижу этих сопливых крикунов, насмотрелся же на сестриц. Так что своих не надо. По горло сыт чужими.