Алая вуаль - стр. 13

– П-п-прошу…

– П-п-прошу, – передразнила меня Пиппа и вскинула руки. На пальцах уже не сверкали молнии – с них свисали нити, как у кукольника.

Эти нити зацепились мне за голову, шею и плечи. Пиппа поднялась с постели, и я беспомощно поплелась за ней. В руках у меня внезапно появилась балисарда. Бесполезная. Пиппа вдруг воспарила над комнатой и потянула меня к разрисованному деревянному домику.

– Иди сюда, милая. Ах, какая же прелестная маленькая куколка.

Ноги у меня подкосились – топ-топ-топ, – взглянув вниз, я хотела закричать, но не смогла. Мои губы стали фарфоровыми, а кожа – стеклянной. Пиппа посмотрела на меня, и я сжалась под пристальным взглядом ее изумрудных глаз. Я пошатнулась и упала на ковер. Балисарда превратилась в оловянный ножик.

– Иди ко мне, – пропела Пиппа. – Иди ко мне и позволь разбить тебя вдребезги.

– П-Пиппа, я не хочу больше играть…

Она зловеще засмеялась и медленно наклонилась ко мне. Сверкнула молния, и в ее свете угольно-черные волосы сестры показались белыми.

Пиппа щелкнула пальцами, и я тут же разлетелась на мириады кусочков. Осколки глаз полетели в кукольный домик, где не было ни молний, ни грома, ни фарфоровых лиц.

Здесь была лишь тьма.

Она проникала мне в нос и рот, пока я не начала задыхаться от смрада гниющей плоти и приторно-сладкого аромата меда. Ломкие пряди волос Пиппы лезли мне в горло, опутывали язык, но я не могла из них вырваться. Руки оказались все в ссадинах, перепачканные кровью, пальцы сломаны, а вместо ногтей – деревянные щепки. Они торчали, словно когти, пока я царапала крышку гроба сестры, пока звала Пиппу и Рида. Я все кричала и кричала, пока голос мой не надорвался.

– Никто не спасет нас.

Пиппа неестественно медленно повернула голову ко мне. Ее красивое лицо осунулось и стало каким-то… неправильным. Я не должна была ничего видеть в темноте, но я видела, и у нее не было половины лица. Всхлипнув, я закрыла глаза, но ее образ не выходил у меня из головы.

– Но ты хотя бы со мной, – прошептала она. – И мы не умрем в одиночестве.

Mariée…

По щекам у меня покатились слезы, перемешиваясь с кровью, грязью, с сестрой.

– Пиппа…

– С нами все будет хорошо, Селия. – Костлявой рукой она коснулась моей щеки. – Все будет в полном порядке.

А потом она вырвала мое сердце и съела его.

Когда я проснулась утром, мне показалось, что я наглоталась осколков стекла. На цыпочках я кралась по оружейной, стараясь ступать тихо и не кашлять – даже чай Лу не смог исцелить мое горло после ночных криков. Солнце еще не взошло, и мои братья пока спали. Если мне повезет, я успею закончить упражняться до того, как шассеры спустятся. И меня никто не увидит.

Жан-Люк заверил, что мне не нужно упражняться так же, как остальным, но без должной подготовки из меня не выйдет охотницы.

Другие шассеры не тратили время на чтение книг и сооружение ловушек.

В темноте я провела холодными пальцами по оружию и едва не порезалась. Грозовые тучи закрыли бледное рассветное небо. Скоро пойдет дождь. Что ж, еще одна причина поскорее со всем покончить. Я наугад схватила какое-то копье, но оно тут же выскользнуло у меня из рук и упало на каменный пол. Своим грохотом оно, скорее всего, разбудило даже мертвого.