Аквитанская львица - стр. 7
– Вы простудитесь, заболеете и умрете! – зло выкрикнул он. – И мне придется умереть вместе с вами – и вы знаете почему!
Ей ли было не знать! Все молодые дворяне Аквитании были влюблены в принцессу!
Алиенора обернулась.
– Конечно, умрете! – выпалила она с издевкой. – Иначе мой отец вызовет вас на поединок и прикончит!
К тому времени кабан успел избавиться от непрошеного ездока, сбросив борзую, разорвав зубами шею норовистой собаке и оставив ее тонуть. Отбиваясь, он плыл к тому берегу. Но сражение в воде было хорошей форой для охотников. Эти минуты вновь вдохнули в их сердца надежду на скорую победу.
– Рвите его, черти! – орал во всю глотку своим верным псам Гильом Аквитанский. – На части рвите!
Бароны и егеря, поторапливая лошадей в холодной воде, были на середине реки, когда кабан выскочил из воды на том берегу. Но он и не подумал бежать, поджав хвост. У него тоже была фора. Первых двух собак он поднял на клыки и раскидал в стороны. Несмотря на раны, мгновенно прикончил еще двух. И только потом, выбрасывая из-под задних копыт песок, бросился по крутому склону наверх. Две стрелы, пущенные охотниками, угодили в его следы.
Через минуту погоня вновь продолжалась на суше. Но ряды преследователей поредели. Лошади многих охотников подустали, да и половина собак выбилась из сил. Никто не предполагал, что битва перенесется на другой берег реки.
Кабан мчался к лесу, но тот был далек. Всю местность покрывали пологие холмы и перелески. Опасному, но уже утомленному беглецу хватило сообразительности воспользоваться причудами ландшафта. Он петлял среди холмов и деревьев, путал следы. Охотники быстро терялись на этом берегу. Только самым неутомимым борзым еще удавалось преследовать зверя.
Алиенора видела, как ее отец, а вместе с ним один из молодых оруженосцев, Жервэ, неожиданно срезав путь, устремились вправо по опушке леса и, повернув, скоро исчезли за деревьями.
Не раздумывая, девушка помчалась за отцом. Жоффруа де Ранкон уже потерял ее. Крики охотников и лай собак остались слева. Алиенора проскакала еще футов пятьсот и разом остановила коня…
Впереди, на пространстве, частично укрытом деревьями, открывался длинный, в форме полумесяца, овраг. Но эта гигантская морщина была глубокой и обрывистой – настоящая западня. Алиенора увидела черного вепря с высоты холма. Две истекавшие кровью собаки лежали рядом с ним. У кабана, обложенного со всех сторон, был выбор: броситься в овраг и дожидаться, когда его забьют в этой яме, или метнуться резко вправо. Ослепленное яростью и страхом животное так и поступило – грозным рывком повернуло на охотников.
Жервэ первым вылетел на него из-за холма. От неожиданности лошадь его встала на дыбы и, перед тем как быть сбитой кабаном, сбросила седока, а потом всей тяжестью привалила хозяина. Клыки разъяренного чудовища, решившего добить врага, угодили в брюхо лошади, вырвав у нее кишки, распотрошив ее, но кабану этого показалось мало. Рядом был еще кто-то, возившийся, неистово пытающийся освободиться. Второй удар кабана пришелся на человека. Как ножи – кожаный доспех, клыки животного прошили спину молодого человека, который пытался увернуться от удара, выдернули его из-под лошади и отбросили в сторону.
Все произошло в считаные мгновения. Свидетелем трагедии стали одновременно двое – герцог Гильом Аквитанский и его дочь Алиенора. Конь принцессы врос в землю, она не могла даже пошевелиться. Трагедия ошеломила ее. Спрыгнув с лошади и сбросив плащ, ее отец уже вытягивал рогатину, пристегнутую ремнями к седлу.