Аквитанская львица - стр. 34
– Да, ваше преподобие.
– Хорошо, – настоятель Клерво глубоко потянул носом свежий весенний ветер, прянувший в узкое монашеское окошко, наполнив им широкую грудь князя церкви. – Пиши далее…
В занятом королевскими войсками Реймсе, во дворце, Людовик неверной рукой принял свиток, скрепленный сургучом и печатью знаменитого аббатства. Он встал с кресла и прошелся по кабинету. Дерзкая мысль посетила его: не распечатывая, бросить свиток в огонь! Но еще недавно пылающая гордыня молодого короля ныне обернулась остывающими углями. Как раз тем, во что превратился городок Витри. Упав с обрыва и пролетев через бездну, Людовик сейчас лежал на дне холодной пропасти – разбитый, поломанный, один-одинешенек.
Он прошелся со свитком по убранным покоям, сорвал печать и развернул письмо. Строки быстро пролетали перед глазами, сеча их…
«Грабитель и разбойник!» Вот наконец-то и назвали его тем именем, которое он заслужил по праву. И с которым спустится в ад…
«Знайте же, Людовик, – дочитывал он письмо, – что вам недолго оставаться безнаказанным. Я говорю с вами сурово, потому что боюсь, как бы вас не постигла еще более суровая кара. – И далее стояла подпись, которую так хотелось избежать взгляду венценосца. – Бернар Клервоский».
Руки молодого короля безжизненно опустились вниз. Это был последний и самый сильный голос, повергающий виновного наземь. Ему наступили на грудь и пригвоздили к тверди копьем, точно змея. Рим заботился о выгоде: ставить своих епископов, женить и разводить по своей прихоти, значит, управлять сердцами и волей людей. Но Бернару ничего не было нужно от него, Людовика. Кроме истины и раскаяния. Аббат Клерво просто служил Богу, и служил беззаветно.
Богу, о котором он, король Франции, давно забыл.
На следующий день Людовик Седьмой объявил, что покидает армию. Препоручив войска своему брату Роберту, наказав как можно скорее закончить войну, Людовик с небольшим отрядом рыцарей и ординарцев отбыл в Париж.
Во дворце на острове Сите полководца встретила любящая жена. Она была тише воды, ниже травы. Ей уже донесли о духовном срыве мужа, о том, что он едва не скончался в этом походе. Королева даже собиралась ехать к нему, но не решилась. Сердце щемило от собственной вины – не из камня же оно было, наконец! Алиеноре стало ясно: капризы ее больше не пройдут. Но она и сама устала от них. Петронилла лишилась любимого мужа? Что ж, ее старшая сестра сделала для младшей все, что могла. Поставила на карту свое благополучие. Рассорила с мужем Церковь. Да что там с мужем – со всем королевством! Разве этого мало? Пора было думать о себе, о своем будущем…
В тот день король спрыгнул с коня, сбросил плащ на руки ординарцам и долго смотрел на нее. Алиенору насторожил его пронзительный взгляд – было в нем что-то новое, незнакомое ей. Людовик изменился. Он сильно похудел. Щеки его впали. Остались одни глаза. Людовик напомнил ей того юношу, которого она впервые увидела шесть лет назад в Бордо у храма Святого Андрея, в окружении пышной процессии. И все-таки что-то чужое появилось в нем, недоступное ей.
– Здравствуй, милая моя королева, – хрипловатым голосом сказал он. – Я скучал по тебе…
Под прицельным взглядом вельмож и рыцарей она поклонилась:
– Добро пожаловать, мой король.