Аквитанская львица - стр. 31
Но для папы это был не единственный грех молодого короля. Все выходило куда сложнее. Не так давно понтифик столкнулся с преступным упрямством Людовика, и оно до глубины души оскорбило его. Папским престолом на пост архиепископа Буржского был избран Петр де ла Шартр. Прелат приехал на место назначения, где должен был нести службу перед Господом и людьми, но ворота Буржа оказались закрыты! Оказывается, король Людовик Седьмой вбил себе в голову, что он сам должен назначать священников на высокие должности, – и поставил архиепископом своего канцлера, некоего Кадюрка. Ну не наглость ли это, не кощунство ли – вот так взять и плюнуть в сторону Рима?
– Что касается этой девочки, Алиеноры, то она пошла в своего богохульника-деда, – вздохнув, проговорил Иннокентий Второй. – По образу и подобию…
– Да, да, – заключили кардиналы.
Так живо перед глазами понтифика открывались картины последних лет правления Гильома Девятого. Ведь это Трубадур против него, Иннокентия Второго, принимал сторону антипапы Анаклета. Папе уже доносили (по святой части), что молодая королева подбивает мужа к суверенитету от церкви. Как и ее дед, она хочет, чтобы они с мужем сами распределяли епископские места – раздавали их наиболее верным вассалам. Мало римскому престолу германских императоров, которые более века открыто воевали с церковью, желая подавить ее светской властью. Устраивали охоту на пап. Теперь король Франции – туда же!
Воистину это было уже слишком.
– Молодой Людовик поднял чашу, которую не в силах испить, – покачал головой наместник Бога на земле. – Жаль, что он совсем не похож на своего благоразумного и набожного отца. Очень жаль, – понтифик поднял указательный палец. – Позовите ко мне графа Тибо…
Граф Шампани возвращался в свои владения не один – с ним был легат папы римского Ив, кардинал церкви Святого Лаврентия. Легат был наделен самыми высокими полномочиями. При появлении подобных посланников папы все грешники трепещут – потому что, как правило, их судьба уже решена. В апреле, в епископстве Ланьи, на землях Шампани, состоялся церковный собор. На нем легат Ив от имени первосвященника, занимающего престол Святого Петра, расторг церковный брак Рауля де Вермандуа и Петрониллы Аквитанской и отлучил их от церкви. Также от церкви были отлучены все три епископа – Ланьи, Санлиса и Нуайона, совершившие подлог, а Французское королевство оказалось подвергнуто интердикту. Это означало, что отныне на его территории умолкают колокола, а священники лишаются права вести службу. Для мирян солнце отныне скрывалось за облаками, а на Францию, лишенную милости церкви Христовой, опускался мрак.
Выход был только один – королю необходимо обратить взор к Риму и покаяться в своих грехах.
Вести распространялись хоть и не со скоростью ветра, но шли плотной и ровной волной. Каждому французу, оказавшемуся в беде, хотелось узнать, кто и что является причиной наступившего хаоса. И скоро уже все проклинали красотку-южанку, сбившую их короля с верной дороги и обратившую его на сторону дьявола.
– И ты пойдешь на поводу у папы?! – спрашивала Алиенора во дворце на острове Сите. – Ты позволишь кардиналам управлять собой? Вершить суд на твоих землях? Подчинять себе твоих вассалов? Потакать им в неповиновении своему королю? – Она бросилась на его трон, свернулась на нем калачиком. – Но как после этого ты сможешь называть себя королем? – Алиенора уткнулась лицом в широкие рукава богатого платья. – Скажи, как?!