Аквариум как способ ухода за теннисным кортом - стр. 24
Мы часто ходили к Володе Кавери. У него была огромная коллекция пластинок, которую он каждое лето пополнял, привозя новые пластинки из Венгрии, где он учился. У него я впервые услышал Дэвида Боуи, о котором я раньше ничего не знал. Ощущение было двойственное. С одной стороны, это было чрезвычайно музыкально и интересно, но иногда меня пугал голос Боуи и отталкивал его сценический имидж. Это был явный перехлест. Мне всегда больше импонировал естественный облик музыкантов, и потребовалось время, прежде чем я этого человека принял окончательно. (Уже осенью мы поехали к Велобосу, другу Боба, который жил на Удельной, послушать новый альбом Дэвида Боуи Young Americans, который транслировали в программе «Ваш магнитофон». Это был беспрецедентный случай, когда по советскому радио передавали то, чего мы еще никогда не слышали.) Мне очень хотелось познакомить Боба с Колей Васиным. Когда мы с Сюсей и Бобом поехали к Васину на Ржевку, Боб покрасил лицо в белый цвет. Пока мы ехали на трамвае, люди дико озирались на него, но реакция Коли была еще более неприязненной. Дружелюбного общения не получилось.
В конце лета прошел слух о рок-фестивале в Лиепае. Я уже слышал о том, что в Прибалтике, под Лиепаей, были настоящие рок-фестивали на открытом воздухе, где собирались по несколько тысяч человек. Мы все по-прежнему бредили Вудстоком и даже собирались поехать туда автостопом. Мне еще не был знаком такой способ передвижения, но Боб и Михаил уже неоднократно ездили в Прибалтику. Прибалтика считалась землей обетованной, там все было очень прогрессивное, почти как на Западе. Я уволился из Университета и собрался в путешествие. Все мои вещи – зубная щетка, смена белья и свитер – уместились в противогазную сумку, и еще было десять рублей.
Я не стал дожидаться, когда все соберутся, и решил ехать самостоятельно. Сначала я отправился к знакомым в Красное Село. Там я встретил попутчицу, некую Джейн из Москвы. С рассветом мы вышли на дорогу и ранним вечером без особых приключений добрались до Таллинна. Я слышал про тамошнюю хипповую горку и мечтал на ней побывать. Но, придя туда, я не знал, чем заняться, пока не встретил нескольких знакомых из Ленинграда. Я примкнул к ним в поисках ночлега, и мы переночевали в каком-то полуразрушенном доме. На следующий день мы скооперировались с Сашей Теребениным и поехали дальше. Вдвоем путешествовать всегда легче, но было воскресенье, и мы застряли на полпути в Ригу. У нас оставалось три рубля на двоих. Я настраивался на две недели путешествия, но денег явно не хватало, и мы решили вернуться в Таллинн. Переночевав в мастерской какого-то художника, я поехал обратно в Ленинград. Но там выяснилось, что все мои друзья еще только раскачиваются и полны решимости добраться до Лиепаи. Мне пришлось быстро собираться с силами и снова отправляться в путь. Мы скооперировались с Файнштейном и поехали прямо в Ригу, договорившись встретиться с Бобом, его новой подругой Татьяной и Родионом во Пскове, а с остальными – прямо в Лиепае.
На этот раз мы подготовились к путешествию немного лучше, а Файнштейн взял несколько банок «Сополса». В середине первого дня нашего путешествия, где-то между Лугой и Псковом, у нас случился казус. Мы ехали на бензовозе с присущим ему соответствующим запахом. Вдруг мы почувствовали, что к запаху бензина стал примешиваться знакомый запах «Сополса». Михаил полез в рюкзак и обнаружил, что одна банка открылась и пятновыводитель пропитал весь его свитер. Мы сделали вид, будто ничего не произошло, но когда водитель, доселе хранивший молчание, вдруг раздухарился и стал гнать какую-то ерунду, мы решили, что пора выходить. На прощание водитель принес извинения за то, что сегодня в кабине особенно сильно пахнет бензином. Еле сдерживая смех, мы с Михаилом вышли и принялись проветривать свитер: с таким запахом нас больше никто бы не взял.