Акушерку вызывали? или Две полоски на удачу - стр. 2

– Делать мне больше нечего, – хмыкнула я. – Я уже замужем побывала, спасибо, и на работе романы крутить не собираюсь. Это тоже уже проходили.

– А где нам, медработникам, еще крутить романы, как не на работе? – усмехнулась Женя. – Мы ж, кроме больниц своих, света белого не видим.

– Но твой Витя ведь не врач, – напомнила я.

– Ну да, не врач, а пациент, – засмеялась подруга. – Точнее, брат пациентки. Но ведь все равно я нашла его в нашем роддоме. Так что… Кстати, – она вмиг посерьезнела. – Я ж завтра снова иду… В последний раз. Больше шансов не будет.

Женя с мужем уже семь лет безуспешно пытались завести ребенка. Прибегли даже к эко, но пять попыток тоже окончились ничем. Считается, что после шестой неудачной попытки стоит задуматься о целесообразности этой процедуры. Именно это сейчас и имела в виду подруга.

– Все будет хорошо, – как можно увереннее сказала я. – На этот раз точно получится. Главное, не волнуйся.

Женя слабо улыбнулась и нервно заправила за ухо короткую прядь темных волос:

– Мне очень хочется верить в это.

Я подбадривающе сжала ее руку и повторила с нажимом:

– Все будет хорошо.

– Ладно, иди уже, – отмахнулась подруга, возвращаясь в прежнее бодрое расположение духа. – А то опоздаешь на свой прием.

– Да, побежала, – спохватилась я и чмокнула дочку в макушку. – Веди себя хорошо, слушайся тетю Женю.

– Ага, – охотно кивнула Соня.

– Не забудь, что в два часа Кравицкий устраивает собрание, – догнали меня слова подруги уже в дверях.

Я застыла на месте. Сердце пропустило удар.

– Кто? – уточнила я, не оборачиваясь.

– Завотделением наш новый. Или он не Кравицкий? Но что-то похожее на это. Может, Карецкий? Или Крилицкий? – забормотала Женя и стала суетливо перебирать бумаги. – Сейчас, я ж где-то записала себе… Ты ж знаешь, я не надеюсь на свою память. Да где же это?

– Да бог с ним, найдешь потом, – бросила я через плечо и торопливо вышла.

Сердце все еще гулко билось. Нет, Женя наверняка ошиблась. Это не может быть ОН. Никак не может. Его даже в стране давно нет. Ровно столько же, как и нет в моей жизни. Поэтому и думать об этом не стоит.

Не стоит.

В консультативное отделение я едва успела. Переодевалась почти на ходу и в кабинет влетела на минуту позже начала приема. Медсестра Марина посмотрела на меня, изогнув свою соболиную бровь, но ничего не сказала.

– Проходите, – бросила я брюнетке, сидевшей у кабинета первой, и придержала ей дверь.

Та зашла следом за мной, обнимая свой огромный живот. «Тридцать седьмая – тридцать восьмая неделя», – определила я на глаз и открыла ее медицинскую карту.

– Меня направил к вам участковый гинеколог, – произнесла пациентка, растягивая слова. – Ей что-то не понравилось в моем животе…

«Валеева Ангелина Юрьевна, 29 лет, первая беременность, – быстро прочитала я. – 34 недели».

– И это все, что она сказала? – вздохнула я, ища в карточке хоть какие-то намеки на подозрения и предполагаемый диагноз. Иногда халатность некоторых моих коллег просто поражала.

– Ну да. – Девушка поморщилась и погладила живот. – У меня там что-то тянет и давит. Но ведь для родов еще рано, да?

– Рановато. – Я посмотрела на нее. – Как себя вообще чувствуете? Отеки? Одышка? Дышать бывает тяжело? Давление высокое?

– Да, да, – закивала она. – И голова кружится часто.

– Что ж, Ангелина Юрьевна, будем разбираться, что с вами, – сказала я, уже подозревая, с чем эти состояния могут быть связаны.