Акула - стр. 4
То, что шла перезагрузка компьютеров, о чем свидетельствовали синие экраны с соответствующими предупреждениями, ему сильно не понравилось.
«Остается надеяться, что программное обеспечение от неизвестного воздействия все же не пострадало», – подумал он озабоченно.
После чего включил громкую связь, буквально проорав в микрофон:
– Полундра!!! Боевая тревога! И это, как вы понимаете, ни хрена не учения!!!
И даже включил сирену. Так что если кто-то еще оставался в непонятках и в прострации, то противный звук из динамиков быстро вышиб из мозгов все лишние мысли и растерянность, просто на автомате заставив действовать по заученным алгоритмам. Экипаж, очухавшись, понесся на свои боевые места согласно расписанию.
– Экипаж! Осмотреться в отсеках!
Но больше всего его конечно озаботило состояние реакторного отсека. Не дай бог аварийная ситуация! Приборы удаленного контроля в ЦП из-за излишней компьютеризации пока ничего не показывали. Так что пришлось связываться с вахтенными напрямую, благо хоть со связью особо не извращались, а оставили обыкновенную проводную телефонную линию.
Вахтенный, что едва пришел в себя, смог успокоить командира корабля, прохрипев:
– Радиационная обстановка в норме… Но реакторы в процессе автоматического глушения…
– Принял.
Потом Королев связался с лазаретом, коим заведовал майор медицинской службы Коробкин:
– Иван Максимович, ты как, сам-то в порядке?
– В норме, командир… ощущение как после бодуна паленым спиртом, но быстро проходит.
– Тогда срочно в ЦП, у нас раненый. Эдуард голову разбил и без сознания лежит.
– Сейчас буду!
А звуки ударов о корпус изрядно за это время потерявшие силу, тем временем вовсе прекратились. Но возникли другие, не менее, а то и более тревожные, заскрипел-застонал корпус АПЛ словно она погрузилась на сверх предельные глубины и чудовищное давление пытается раздавить ее в лепешку, как консервную банку.
«Только где у нас могут быть такие глубины?» – невольно мелькнула мысль.
Но потом возникло понимание, что это эффект «вздоха» корпуса, что до сего момента находился под физическим напряжением, образовавшаяся невесомость ее сняла, конструктивные элементы как бы «расслабились», а теперь гравитация снова заставила силовой набор заскрипеть от натуги приняв на себя нагрузку.
Пошли доклады от экипажа, но они не касались по-настоящему опасных ситуаций. То есть повреждения корпуса нет, по крайней мере нигде не зафиксированы течи.
– Запах гари в девятнадцатом отсеке! Сильное задымление! Усиливается!
Но обошлось без пожара. Как выяснилось чуть позже – сгорел дроссель в плафоне освещения. Неприятность маленькая, но вонючая… как клоп.
Так же произошел обрыв трубопровода и затопило гальюн. В общем ничего серьезного, что могло бы хоть как-то повлиять на живучесть корабля. Все прочие отчитались, что у них происшествий не имеется.
В центральный пост набились офицеры высшего командного состава, так сказать в полном составе. Королев быстро разогнал лишних, оставив только лучших в своем деле.
– Помогите пострадавших отнести в лазарет!
Центральный пост опустел от лишних сейчас людей и установилась рабочая атмосфера, пусть и приправленная недоумением, растерянностью и где-то даже страхом.
– Акустик?
Старший лейтенант Бледный Федор Юрьевич, сидевший в наушниках с видом полностью соответствующим своей фамилии даже дернулся от прозвучавшего голоса командира.