Актрисы старой России. От Асенковой до Комиссаржевской - стр. 9
Не учитывали те, кто распространял сплетни и доводил их до печатного слова, каково вообще было отношение императора Николая I к прелюбодеянию.
«Какое счастье жить семьей»
Во время путешествия по Европе, в котором в ту пору ещё великий князь Николай Павлович был представлен своей невесте, он разговорился о семье и браке с герцогом Орлеанским. Герцог признался, что необыкновенно счастлив в браке. И тогда Николай Павлович воскликнул:
– Какое это, наверное, счастье жить так, семьёй?!
– Это единственное истинное и прочное счастье, – ответил герцог.
Дочь поэта Фёдора Ивановича Тютчева Анна Федоровна, фрейлина цесаревны Марии Александровны, в своих воспоминаниях писала об императрице:
«Император Николай I питал к своей жене, этому хрупкому, безответственному и изящному созданию, страстное и деспотическое обожание сильной натуры к существу слабому, единственным властителем и законодателем которого он себя чувствует. Для него это была прелестная птичка, которую он держал взаперти в золотой и украшенной драгоценными каменьями клетке, которую он кормил нектаром и амброзией, убаюкивал мелодиями и ароматами, но крылья которой он без сожаления обрезал бы, если бы она захотела вырваться из золочёных решёток своей клетки».
Решая свои педагогические задачи, Николай Павлович прибегал к весьма оригинальным приёмам. По воспоминаниям врача Калинкинской больницы Реймера, в 1835 году Николай Павлович обратился к нему при обходе: «Я пришлю сюда своего сына, и ты покажи ему самые ужасные примеры сифилитической болезни на мужчинах и женщинах. Когда я был молод и ещё не женат, мой доктор Крейтон тоже водил меня по военному госпиталю, больные, которых я увидел, произвели во мне такой ужас, что я до самой женитьбы своей не знал женщин». Цесаревичу в 1835 году исполнилось 17 лет, и отец счёл необходимым познакомить сына и с неприглядной изнанкой «любви».
Николай I. Художник Ф. Крюгер
Дочь Николая Павловича великая княжна Ольга Николаевна вспоминала:
Что же касается заявлений некоторых пасквилянтов, то они голословны. Возьмём, к примеру, сплетни о романе императора с Варварой Нелидовой. Великая княгиня Одьга Николаевна рассказала следующее:
«На одном из этих маскарадов Папа познакомился с Варенькой Нелидовой, бедной сиротой, младшей из пяти сестёр, жившей на даче в предместье Петербурга и никогда почти не выезжавшей. Её единственной родственницей была старая тётка, бывшая фрейлина императрицы Екатерины Великой, пользовавшаяся также дружбой бабушки. От этой тётки она знала всякие подробности о юности Папа, которые она рассказала ему во время танца, пока была в маске. Под конец вечера она сказала, кто она. Её пригласили ко Двору, и она понравилась Мама. Весной она была назначена фрейлиной.
То, что началось невинным флиртом, вылилось в семнадцатилетнюю дружбу. В свете не в состоянии верить в хорошее, поэтому начали злословить и сплетничать. Признаюсь, что я всегда страдала, когда видела, как прекрасные и большие натуры сплетнями сводились на низкую степень, и мне кажется, что сплетники унижают этим не себя одних, а всё человечество. Я повторяю то, о чём уже говорила однажды: Папа женился по любви, по влечению сердца, был верен своей жене и хранил эту верность из убеждения, из веры в судьбу, пославшую ему ее как ангела-хранителя.