Актриса для Мажора - стр. 31
Вадим Дмитриевич очень уважал Ярослава Быкова, тот был достойный мужик, характером и повадками очень похожий на своего отца - военного адмирала Бориса Быкова. Зорину не довелось познакомиться с этим прославленным морским волком, но истории о нем среди моряков ходили самые лестные. Что теперь делать с полной тезкой легендарного офицера - Вадим Дмитриевич не знал.
Снова вышвырнуть с корабля, поддав под зад коленом? И все? Так родители поругают его немного и простят. Несправедливо. Капитан понимал, что адекватное наказание младший Быков вне этого лайнера не получит. Да, у Зорина не было времени возиться с барчонком, особенно сейчас, когда он каждую минуту хотел находиться рядом с Никой. Да, Бориска был опасен для себя и пассажиров, как та обезьяна с гранатой. Но Вадим Дмитриевич чувствовал, что спать не сможет, если этот гаденыш снова выйдет сухим из воды. Нет, наказание для смазливого бездельника должно стать максимально неприятным. Зорин уже немного узнал характер Бориса и понимал, что самым нежелательным местом нахождения для него был этот корабль. А значит, он останется здесь. Тем более, что вне лайнера Зорин не сможет контролировать действия мажора в отношении Айлин Берг. Не хотелось, чтобы Бориска как-то попытался отомстить беглой актрисе за ее отказ.
Самым сложным Вадиму Дмитриевичу было не поддаться искушению и самому не утопить идиота, но выгнать его капитан уже не мог, слишком остро ощущал необходимость спустить его с небес на землю.
Приняв решение, Зорин отправился к Борису - захотелось лично посмотреть в ему глаза.
Вадим Дмитриевич вошел в карцер, Борис поднялся, сопровождающий капитана матрос внёс стул и удалился. Зорин и Быков сели друг напротив друга. Зорин смотрел сурово, Боря - угрюмо.
Капитан не спешил начать разговор. В принципе, он сюда и не разговаривать пришел, а еще раз посмотреть на барчонка, ну и чтобы тому жизнь медом не казалась. Борис тоже молчал, ему нечем было оправдать нелепую ситуацию, в которой оказался. Он сидел с хмурым видом и не поднимал взгляд от сцепленных перед собой рук.
А Вадим Дмитриевич смотрел на него и думал, как так причудливо спелись гены, что из таких высококачественных ингредиентов, как красота, ум, находчивость, образованность и, конечно, богатство получился вот такой вот кусок мажора.
Борис чувствовал на себе презрительный взгляд капитана, догадывался о том, какие мысли были у того в голове, и ему становилось еще пакостнее.
«Реально, этот день я запомню как самый унизительный в моей жизни. Сначала эта маленькая вредина вдоволь посмеялась надо мной, потом насмешливое сочувствие спасателей, и вот – вишенка на торте: сидит Зорин и размазывает меня взглядом до уровня плинтуса».
Боря чувствовал себя как нашкодивший первоклассник перед директором школы. Чуждое и особенно неприятное чувство для двадцатипятилетнего мужика.
«К чертям вас всех! Хватит. Надоело». И он лег на кровать, отвернувшись от Вадима Дмитриевича.
Капитан усмехнулся этой очередной подростковой выходке, поднялся и вышел из карцера. Борис более не занимал мыслей Вадима Дмитриевича, он думал, как им всем повезло, что на первых полосах СМИ не маячила информация о приключении мажора и надо обязательно поблагодарить за это Айлин Берг.
Быков лежал и злился: на себя за то, что так сглупил, на Зорина за то с какой неприязнью тот молчал на Борю, на отца, что тот вынудил его находиться на этом лайнере. На маленькую забияку злость была другого рода: у Бориса даже ладони зудели - как ему хотелось отшлепать ее по вредной попе.