Аксиома Декарта - стр. 10

ему в точности надо (для чего он родился) – а следовательно, он должен «начать рассуждение» находясь в состоянии «жизненного сна», чего мне так хотелось избежать.

1.4. «Я сплю»

Теперь опять сфокусируемся на состоянии сна. Что происходит во сне? Во сне человек точно так же, как и наяву, говорит себе: я бодрствую, хотя на самом деле это не так, то есть (в интересующем нас контексте) сон есть утверждение ложного состояния бодрствования. Именно поэтому во сне и невозможно противопоставить сон бодрствованию: пришлось бы противопоставлять одно бодрствование (ложное) другому (истинному), но тогда сразу стало бы ясно, что сейчас я не бодрствую, а сплю. И вот тут мы подходим к очень любопытному моменту, а именно к утверждению: я сплю. Возможно ли переживать сон как сон? В принципе, возможно, но примерно так же, как и бодрствуя, можно тем не менее пребывать в дреме. Логически же здесь мы сталкиваемся с явным противоречием. Утверждая «Я сплю», человек противопоставляет сон бодрствованию, и тем самым разрушает состояние сна как нечто действительное. Повторюсь, это крайне любопытный аспект – стоит только человеку понять, что сон не является реальностью, как он скорее всего проснется, то есть вернется к реальности. Отсюда видно, что суждение «Я сплю» является пограничным и отграничивает одно «Я бодрствую» (ложное или сонное) от другого «Я бодрствую» (истинного).

1.5. Принцип пробуждения

Что нам дает понимание функции суждения «Я сплю»? Очень многое. Только это суждение может служить путеводной нитью, держась за которую, человек может все-таки попытаться отличить состояние сна от состояния бодрствования в тот момент, когда он спит. Сколько бы человек ни говорил себе «Я бодрствую», он запросто может ошибаться. Но как только человек сказал себе «Я сплю», он должен проснуться. Итак, человек может быть уверен в том, что он бодрствует, лишь тогда, когда он пережил момент пробуждения от сна – соответственно, я назову этот новый принцип принципом пробуждения. Только тут, в момент пробуждения, одно состояние четко отделяется от другого. Только зная, что такое сон, человек понимает и что такое бодрствование.

1.6. «Портрет» Гоголя или множественность пробуждений

Литература, однако, учит нас, что и во сне можно просыпаться. Вспомним хоть «Портрет» Гоголя. Главный герой этой слишком петербургской повести – художник Чартков – трижды просыпается во сне! Он просыпается, а потом выясняется, что он продолжает спать, потом он просыпается еще раз, а потом еще раз!22 Не размывает ли это действие принципа пробуждения? Или мы должны отнестись к этому просто как к литературной игре? Но ведь не бывает «просто» литературных игр. Все литературные игры имеют свой вполне реальный как прямой, так и аллегорический смысл. С прямым смыслом все ясно – и во сне можно проснуться, продолжая спать. Что касается смысла аллегорического (а нас сейчас более всего волнует вопрос о призвании человека), то мало разве «пробудившихся людей», которые продолжают спать? Мало разве тех, кто проснулся настолько, чтобы воскликнуть: «Я – писатель!», но при этом вовсе писателями не являются (если бы это было не так, то мы были бы окружены полчищами Гоголей). Но как же нам в таком случае все-таки отличить истинное пробуждение от ложного? Не оказываемся ли мы все время в некоем магически-порочном круге, в котором всякая истинность в итоге может обернуться ложностью, а всякое пробуждение погружает нас во все новый сон?