Аконит - стр. 45
– Пап!
– Корнелия, в дом! Мы еще поговорим о твоем поведении, когда я вернусь! И о моем пальто!
– Все будет в порядке, мисс, – натянуто улыбнулся дворецкий, силясь успокоить юную госпожу. Выходило паршиво.
Тем не менее место преступления пришлось покинуть. Джек явно был счастлив уйти, он завел Кору в дом, передав на попечение остальных слуг и леди Нортвуд. Мама, удерживаемая упитанной кухаркой, встретила ее прямо в прихожей. Заметив Кору, все тут же смолкли.
– Я в полном порядке. Просто очень грязная.
Мама всхлипнула, резко притягивая дочь к себе. В недолгих объятиях матери Коре даже показалось, что та наконец нашла идеальный способ избавиться от сумасбродной дочери. Но мама скоро отстранилась, отряхиваясь:
– О, Первый, как же ты вымазалась! Какой кошмар! Эмма! Эмма, подготовь ей ванную, я не потерплю такого безобразия! Святые мученики, у меня разболелась голова… Верно, мигрень… Сандра! Сандра, сделай мне чаю.
Кора выдохнула и слабо улыбнулась. Она прошмыгнула мимо мамы, пока та снова на нее не переключилась, и, к счастью, заметила, что матушка уже увлеклась распоряжениями.
– Где лорд Нортвуд? – вдруг спросила мама. Она нервно сжала палец с обручальным кольцом и огляделась. – Где Чарльз?
– Все хорошо, – не моргнув глазом соврала Кора, решив лишний раз не беспокоить маму. – Он с мистером Спенсером… Дожидается полицию.
– Первый, помоги мне с этими Нортвудами! Что же вам не сидится? Импы вас тащат, не сами идете!
Кора нервно хихикнула, быстро поднимаясь вверх. Уже в ванной она поняла, что из-за поднятой суматохи никто даже не напомнил ей разуться и снять пальто.
– Я добавила лавандовой соли в ванную, – прошептала Эмма. – Но сначала помогу вам смыть грязь. Потом ляжете, отдохнете.
Согласно кивнув, Кора стянула с себя одежду. Она сполоснулась теплой водой и опустилась в горячую ванну. Обычно она справлялась сама, но на сей раз Эмма осталась, поставила табуретку у изголовья ванны и принялась намыливать волосы.
Кора не сразу поняла, что ее сильно трясет. Дрожь сотрясала все тело, заставляя зубы стучать. Мышцы сжимались в судороге, а щеки стали мокрыми от слез. Неожиданно для себя Кора резко встала, чувствуя, что задыхается: ее с головой, словно волной, накрыла паника. Она выскочила из ванной, но ноги не держали ее, колени подкосились, и она рухнула на пол. Из гортани вырвался воздух, стал во рту воплем и прорезал комнату.
– Корнелия! – Эмма метнулась к ней, опускаясь рядом и обнимая.
Кора вцепилась в нее, пряча лицо на ее плече, пытаясь дышать сквозь дрожь и рыдания. Сердце неровно билось, то заходясь в стремительно быстром ритме, то замедляясь до опасной тишины. Воздух застревал, ладони вспотели, хотелось где-то спрятаться, сбежать хоть куда-то. Перед глазами всплывали картины: то одна – мужчина в кресле с перерезанным горлом, то вторая – соседка на влажной земле, то третья – мальчик, залитый кровью. Они оживали, становясь такими явственными, что Кора уже не чувствовала лаванды в ванной, но ощущала запах горелых волос и ногтей, смешивающихся с ароматами цветов и смол, так старательно расставленных Жнецами рядом с закрытым гробом.
– Все в порядке, Корнелия, – зашептала Эмма, гладя ее по голове, – вы дома. Вы в безопасности. Это всего лишь истерика, так бывает. Все в порядке. Давайте я помогу, и мы встанем. Я приоткрою окно, чтобы не было так душно, а вы ляжете в ванну. Я вымою вас, а потом принесу шоколадных печений и теплого молока.